О дедовой и бабиной дочках

За вы­соки­ми го­рами, за гус­ты­ми ле­сами жи­ли дед и ба­ба. У де­да бы­ла своя доч­ка, у ба­бы — своя. Де­дова бы­ла пос­лушная, а ба­бина — свар­ли­вая, гор­дая, в ра­боте ле­нивая.
Хва­лила ба­ба доч­ку, прих­ва­лива­ла, а дед о сво­ей мол­чал.
Приш­ла зи­ма, ста­ли обе доч­ки на ве­чер­ни­цы хо­дить. Де­дова доч­ка на ве­чер­ни­цах си­дит с по­жилы­ми жен­щи­нами, весь ве­чер пря­дет, ум­ные ре­чи слу­ша­ет. И при­носит до­мой пол­ное ве­рете­но пря­жи. Ба­бина же доч­ка толь­ко и зна­ет, что ве­селит­ся, тан­цу­ет, с хлоп­ца­ми гу­ля­ет и до­мой воз­вра­ща­ет­ся с пус­тым ве­рете­ном.
Спра­шива­ет мать доч­ку:
— Ну, сколь­ко ты, до­чень­ка, нап­ря­ла?
— Нап­ря­ла я два ве­рете­на. Толь­ко до­мой не при­нес­ла — боль­но тя­желы.
Хва­лит ба­ба свою доч­ку, прих­ва­лива­ет.
Од­нажды воз­вра­щались дев­ча­та с ве­чер­ниц, и приш­лось им че­рез за­бор пе­релезть. Ба­бина доч­ка на­лег­ке и быс­тро пе­реп­рыгну­ла, а де­довой пе­релезть не так прос­то: она шерсть и два ве­рете­на нес­ла.
Ког­да де­дова доч­ка ста­ла пе­реле­зать че­рез за­бор, го­ворит ей ба­бина доч­ка:
— Дай-ка я твои ве­рете­на по­дер­жу, по­ка ты пе­реле­зешь.
От­да­ла де­дова доч­ка оба ве­рете­на, а ба­бина доч­ка их на­зад не вер­ну­ла.
По­бежа­ла к ма­тери и вых­ва­ля­ет­ся:
— Смот­ри­те, я и се­год­ня два ве­рете­на нап­ря­ла — вот при­нес­ла вам по­казать.
Пос­пе­шила ба­ба к де­ду с этой ра­достью.
Рас­сердил­ся дед и да­же не выс­лу­шал свою дочь — выг­нал из до­му.
Пош­ла де­дова доч­ка без сло­ва: очень уж тя­жело жи­лось ей с ма­чехой.
Хо­дила она, хо­дила, заб­ре­ла в лес.
Ви­дит — сто­ит в ле­су ха­тен­ка, а на по­роге си­дит бе­лый, как лунь, ста­ричок с бо­родой.
Пок­ло­нилась ему де­дова доч­ка, а ста­ричок про­сит:
— Будь доб­ра, до­чень­ка, пе­реса­ди ме­ня че­рез по­рог. По­жале­ла де­дова доч­ка ста­рого че­лове­ка, пе­реса­дила че­рез по­рог.
Го­ворит ста­ричок:
— Ого­лодал я. Ми­лая, сго­товь мне че­го-ни­будь пов­куснее.
Вош­ла де­дова доч­ка в ха­ту, наш­ла кру­пу, раз­ве­ла огонь, на­вари­ла еды, по­кор­ми­ла ста­рич­ка.
Опять го­ворит ста­ричок:
— У ме­ня ру­ки дро­жат. Я уже три го­да не умы­вал­ся, не рас­че­сывал­ся. Вы­мой мне го­лову, рас­че­ши мои во­лосы.
Де­дова доч­ка и сло­ва не ска­зала, вы­мыла го­лову ста­рич­ку, во­лосы рас­че­сала.
— Ну, те­перь я пой­ду, у ме­ня есть де­ло,- го­ворит ста­ричок.- Вер­нусь зав­тра ут­ром. А ты ос­та­вай­ся. Ха­ту при­бери, пос­те­ли се­бе и спи. Пом­ни толь­ко об од­ном: в пол­ночь при­дут под ок­но ле­гини, бу­дут те­бя на тан­цы звать. Так ты две­рей не от­кры­вай, тан­це­вать с ни­ми не иди. А ког­да пе­тухи за­по­ют, ле­гини из-под ок­на са­ми убе­гут.
— Так я и сде­лаю,- го­ворит де­вуш­ка. Ос­та­лась она в ха­те ста­рич­ка, все уб­ра­ла и лег­ла спать.
Ров­но в пол­ночь что-то заг­ре­мело, за­топа­ло под ок­ном.
Ле­жит де­вуш­ка и ждет, что даль­ше бу­дет. Ви­дит, по­дош­ли к ок­ну кра­сивые ле­гини.
— Пой­дем, дев­чи­но, тан­це­вать! — приг­ла­ша­ют де­дову доч­ку.
— Я пош­ла бы,- от­ве­чала она,- толь­ко нет у ме­ня платья.
Ле­гини ис­чезли ку­да-то и при­нес­ли де­вуш­ке платье.
— Пош­ли, дев­чи­но, тан­це­вать! — опять зо­вут де­дову доч­ку.
— Ку­да же мне ид­ти в пос­то­лах?
Сно­ва ис­чезли ку­да-то ле­гини и че­рез ми­нуту при­нес­ли зо­лотые ту­фель­ки, ук­ра­шен­ные брил­ли­ан­та­ми. Опять зо­вут де­дову доч­ку:
— Пош­ли, дев­чи­но, тан­це­вать! Де­вуш­ка по­дума­ла и от­ве­ча­ет:
— Платье и туф­ли у ме­ня есть. Не хва­та­ет толь­ко мо­нис­та.
При­нес­ли ле­гини жем­чужное мо­нис­то и опять зо­вут тан­це­вать.
— Я пош­ла б, да как в зо­лотых туф­лях пеш­ком ид­ти. Ведь на дво­ре снег.
И ка­рету до­были ле­гини для де­довой доч­ки. А ка­рета та зап­ря­жена чет­веркой во­роных ко­ней, а уп­ряжь на ко­нях так и го­рит брил­ли­ан­та­ми-са­моц­ве­тами.
— Ну, те­перь нас боль­ше не ду­ри,- го­ворят ле­гини.- Име­ешь все, что про­сила.- иди тан­це­вать!
Ис­пу­галась дев­чи­на, не зна­ет, что де­лать, как даль­ше ле­гиней об­ма­нывать.
— По­дож­ди­те,- го­ворит,- мне еще нуж­но одеть­ся.
Ждут ле­гини, по­ка де­вуш­ка оде­нет­ся.
— Ну, уже оде­лась? Идешь или не идешь?
— Иду, иду! Толь­ко туф­ли обую.
Обу­ва­ет­ся де­вуш­ка мед­ленно, не спе­шит. А ле­гини ждут, под ок­на­ми.
— Ну, оде­лась уже, обу­лась?
— Оде­лась уже, обу­лась, толь­ко при­чесать­ся ос­та­лось.
Опять ждут ле­гини.
Дол­го при­чесы­ва­ет­ся де­вуш­ка.
— Оде­лась ли ты, дев­чи­но, обу­лась ли, при­чеса­ла ли во­лосы? — спра­шива­ют ле­гини.
— Я и оде­лась, и обу­лась, и во­лосы при­чеса­ла. Ос­та­лось толь­ко мо­нис­то на­деть.
Не ус­пе­ла де­вуш­ка вы­мол­вить пос­ледне­го сло­ва, как за­пели пе­тухи. За­гуде­ла зем­ля, зад­ро­жала ха­та, ис­чезли ле­гини, ос­та­вив де­вуш­ке платье, туф­ли, мо­нис­то да еще и ка­рету с ло­шадь­ми под ок­на­ми.
При­шел ут­ром ста­ричок и пох­ва­лил де­вуш­ку:
— Муд­ро ты сде­лала, что ме­ня пос­лу­шала. Знай, что то бы­ли не ле­гини, а чер­ти. Те­перь са­дись в ка­рету и ез­жай до­мой. То­го доб­ра, что они ос­та­вили, хва­тит те­бе с от­цом на весь век.
Се­ла де­дова доч­ка в ка­рету и по­еха­ла до­мой. Об­ра­довал­ся дед, уви­дев доч­ку с та­ким бо­гатс­твом, и спра­шива­ет:
— От­ку­да ты, доч­ка моя, столь­ко доб­ра дос­та­ла?
— В ле­су наб­ре­ла на хат­ку ста­рич­ка. У не­го я это доб­ро и за­рабо­тала.
Уви­дела бо­гатс­тво де­довой доч­ки ба­ба, за­висть ее взя­ла, и го­ворит она сво­ей до­чери:
— Иди, моя до­чень­ка, и ты в лес, най­ди там это­го ста­рика. Най­мешь­ся к не­му в ра­бот­ни­цы и се­бе доб­ра зас­лу­жишь. Те­бе это лег­ко, ты ведь у ме­ня ра­ботя­щая!
Пош­ла ба­бина доч­ка­Пош­ла ба­бина доч­ка в лес. Не­дол­го бро­дила, наш­ла и ха­ту, и ста­рич­ка на по­роге. Но она да­же не пок­ло­нилась, а из­да­ли крик­ну­ла ему:
— Эй ты, не здесь ли жи­вет ста­рик, у ко­торо­го мо­его от­чи­ма доч­ка раз­бо­гате­ла?
— Здесь,- от­ве­ча­ет ста­ричок.
— И я хо­чу к не­му на­нять­ся.
— Хо­рошо,- го­ворит ста­ричок и про­сит ба­бину доч­ку пе­реса­дить его че­рез по­рог.
— Что? Ста­ну я вся­ких ни­щих ка­лек че­рез по­рог тас­кать! — воз­му­тилась ба­бина доч­ка и вош­ла в ха­ту.
— При­готовь мне ужин, я го­лоден,- про­сит ста­ричок.
— Раз го­лоден, так и ва­ри се­бе! — от­ве­тила ба­бина доч­ка, а са­ма се­ла и ждет хо­зя­ина, к ко­торо­му она най­мет­ся на служ­бу. Ни­как не мог­ла по­верить, что хо­зя­ин, у ко­торо­го де­дова доч­ка зас­лу­жила столь­ко доб­ра, этот ни­щий ста­рик.
— У ме­ня ру­ки дро­жат. Я уже три го­да не мыл­ся, не рас­че­сывал­ся. Вы­мой мне го­лову, рас­че­ши во­лосы,- про­сит ста­ричок.
— Ишь, че­го за­хотел! Не хва­тало еще та­ким, как ты, го­лову мыть!
Встал ста­ричок, сам пе­релез че­рез по­рог, сам сва­рил ужин, по­мыл­ся и рас­че­сал во­лосы.
А по­том го­ворит:
— Ты не по­мог­ла мне, ни­чего не сде­лала. Но все же я дам те­бе хо­роший со­вет. Мо­жешь в этой ха­те на ночь ос­тать­ся. В пол­ночь при­дут ле­гини и ста­нут те­бя на тан­цы звать. Так вот пом­ни: ес­ли пой­дешь с ни­ми тан­це­вать — пло­хо те­бе бу­дет.
— Лад­но, лад­но! — го­ворит ба­бина доч­ка.- Как ни­будь обой­дусь без тво­их со­ветов. По­дож­ду здесь, по­ка при­дет хо­зя­ин и возь­мет ме­ня на служ­бу.
Соб­рался ста­ричок и ушел. А ба­бина доч­ка си­дит в ха­те, ждет хо­зя­ина.
Скуч­но ей ста­ло, и ду­ма­ет она — хоть бы уже ско­рей ле­гини приш­ли. И ждать приш­лось не­дол­го. Ров­но в пол­ночь кто-то пос­ту­чал в ок­но.
— Тут ба­бина доч­ка?
— Тут!
— Иди с на­ми тан­це­вать!
Гля­нула дев­чи­на в ок­но и ви­дит: сто­ят во дво­ре ле­гини — один кра­ше дру­гого.
— Иду, иду! — крик­ну­ла она.
Но толь­ко выш­ла из ха­ты, как ле­гини под­хва­тили ее на ви­лы и по­тащи­ли в пек­ло.
Тут уж они с ней по­тан­це­вали!
Жда­ла ба­ба свою дочь с бо­гатс­твом, жда­ла, да так и не дож­да­лась. Мо­жет, еще и те­перь ждет.
А дед и его доч­ка жи­ли в счастье и ра­дос­ти. И сей­час жи­вут, ес­ли де­дова доч­ка за­муж не выш­ла.