Про бедного человека и вороньего царя

Жил на све­те бед­ный че­ловек. Не бы­ло у не­го ни­како­го доб­ра, кро­ме ма­лень­кой ха­тен­ки, нив­ки и двух чер­нень­ких куд­ла­тых во­ликов. Да, за­был я ска­зать, что имел он так­же же­ну и це­лую ку­чу де­тей. Да­же сам не мог сос­чи­тать, сколь­ко их в его тес­ной ха­тен­ке пи­щит, есть про­сит.
По­шел как-то бед­ный че­ловек на свою нив­ку и взял с со­бой млад­ше­го сын­ка. Сел хлоп­чик под кус­том, цве­тами за­бав­ля­ет­ся, а отец зап­ряг во­лов в плуг и при­нял­ся ни­ву па­хать.
Не ус­пел вто­рой бо­роз­ды вспа­хать, как не­бо по­тем­не­ло, буд­то нас­та­ла ночь. Смот­рит че­ловек, что это за чер­ная ту­ча не­бо зас­ло­нила, и ви­дит над со­бою ог­ромную пти­цу. Клюв у пти­цы, буд­то ос­трое, ка­леное на ог­не копье, ког­ти, буд­то крючья, а крылья та­кие, что и сол­нце зас­ло­нили.
Ис­пу­гал­ся че­ловек, ког­да пти­ца се­ла на его нив­ку. Нак­ры­ла она крыль­ями не толь­ко че­лове­ка, но и его сы­на, и во­лов, и плуг.
Но еще боль­ше ис­пу­гал­ся че­ловек, ког­да пти­ца про­мол­ви­ла че­лове­чес­ким го­лосом:
— Ну, го­вори, че­лове­че, что у те­бя взять — сы­на или во­лов, по­тому что птен­цы мои очень го­лод­ны.
— Бе­ри ме­ня! — от­ве­ча­ет бед­ный че­ловек.- Я уже стар, дос­та­точ­но на све­те по­мучил­ся.
— Те­бя не возь­му. Ты мно­го та­бака ску­рил, твое мя­со про­дыми­лось, от не­го мои птен­цы за­боле­ют. Да­вай сы­на или во­лов,- го­ворит страш­ная пти­ца.
За­думал­ся бед­ный че­ловек, как ему быть. Де­тей мно­го, ес­ли хлоп­ца от­дать, ос­та­нет­ся и без то­го дос­та­точ­но. А во­ликов толь­ко два. Ес­ли за­берет их страш­ная пти­ца, чем он до­пашет нив­ку, чем дров при­везет, чем за­рабо­та­ет хлеб для семьи?
А пти­ца то­ропит:
— Ты дол­го не ду­май, а от­ве­чай, что мне дашь. Сы­на или ско­тину?
И на­чала пти­ца ког­тя­ми зем­лю под со­бой грес­ти. Уви­дел это бед­ный че­ловек и по­жалел сы­на: «Будь что бу­дет! Не от­дам я хлоп­ца в эти страш­ные ког­ти».
— Бе­ри во­ликов,- грус­тно от­ве­ча­ет пти­це.
— Твое счастье, что дал мне во­лов, а не хлоп­ца! Ина­че б и те­бе, и тво­им во­лам на све­те не жить! — ска­зала пти­ца.- Так вот, за­пом­ни: за тво­их во­ликов я те­бе хо­рошо зап­ла­чу. Приш­ли в мой дво­рец од­но­го из тво­их сы­новей, я ему от­дам за во­лов то, что он по­жела­ет и что ему в мо­ем двор­це пон­ра­вит­ся.
— А где твой дво­рец? — спра­шива­ет бед­ный че­ловек.
— Твой сын най­дет мой дво­рец за зе­лены­ми по­лони­нами, за гус­ты­ми ле­сами, на се­реб­ря­ной по­ляне. Пусть толь­ко спро­сит, где жи­вет Во­роний царь.- С эти­ми сло­вами пти­ца под­хва­тила ког­ти­щами чер­ных куд­ла­тых во­ликов вмес­те с плу­гом и уле­тела.
Воз­вра­ща­ет­ся че­ловек до­мой опе­чален­ный.
— А во­лы где? — спра­шива­ет же­на. Рас­ска­зал ей муж всю ис­то­рию. Зап­ла­кала же­на, за­тос­ко­вала;
— Что те­перь с на­ми бу­дет? Как же хлеб уро­дит­ся, ес­ли ты нив­ки не вспа­хал, зер­на не по­се­ял?
— Не плачь­те, ма­ма,- го­ворит стар­ший сын.- Вот сей­час я пой­ду к Во­ронь­ему ца­рю, пусть он нам зап­ла­тит за во­ликов. А не вер­нусь я — и то вам лег­че бу­дет, лиш­ний ку­сок для дру­гих ос­та­нет­ся.
Зап­ла­кала бед­ная жен­щи­на еще силь­нее:
— Не хо­ди ни­куда, сы­ночек, то стра­шили­ще и те­бя съ­ест. Пусть бу­дет, как бу­дет — сре­ди дру­гих де­тей и для те­бя ку­сок хле­ба най­дет­ся.
Но сын не пос­лу­шал­ся. Ис­пекла мать ему ку­куруз­ную ле­пеш­ку в до­рогу, по­ложи­ла в тор­бу лу­кови­цу и про­води­ла в да­лекий путь.
По­шел стар­ший сын ис­кать, где те зе­леные по­лони­ны, гус­тые ле­са, тот дво­рец на се­реб­ря­ной по­ляне, в ко­тором жи­вет Во­роний царь.
Ми­новал хло­пец од­ну по­лони­ну, ми­новал дру­гую и по­пал в гус­той лес. Про­голо­дал­ся, сел под кус­том, вы­нул из тор­бы ле­пеш­ку, лу­кови­цу и ест. Не ус­пел пер­вый ку­сок прог­ло­тить, ви­дит: пе­ред ним чер­ная хро­мая во­рона на од­ной но­ге ска­чет, под­пры­гива­ет.
— Доб­ро­го здо­ровья! — го­ворит во­рона.
— И те­бе так­же! — от­ве­ча­ет хло­пец. Се­ла во­рона воз­ле бед­няцко­го сы­на и смот­рит, как тот за­кусы­ва­ет.
— Не угос­тишь ли ме­ня? Очень я про­голо­далась,- про­сит хро­мая во­рона.
— Най­ди се­бе са­ма. Тут и без те­бя не хва­тит, а впе­реди еще ка­кая до­рога,от­ве­ча­ет ей стар­ший сын. Ви­дать, бы­ло у это­го сы­на твер­дое сер­дце.
— Ку­да ты путь дер­жишь? — спра­шива­ет во­рона.
— Ищу се­реб­ря­ное по­ле, на ко­тором сто­ит дво­рец Во­ронь­его ца­ря.
— И мне ту­да же нуж­но, толь­ко вот ни крылья, ни но­ги мне не слу­жат. Возь­ми ме­ня на пле­чо, я те­бе ука­жу до­рогу.
— Вот еще, ста­ну я те­бя но­сить, ког­да ме­ня и са­мого но­ги не дер­жат,от­махнул­ся хло­пец.
Хро­мая во­рона под­прыг­ну­ла, взмах­ну­ла крыль­ями, под­ня­лась и по­лете­ла.
— Ишь, ка­кая хит­рая! На мо­их пле­чах за­хоте­ла про­ехать­ся! — рас­сердил­ся хло­пец. По­ложил в тор­бу ос­татки ле­пеш­ки и по­шел даль­ше ис­кать се­реб­ря­ную по­ляну и дво­рец Во­ронь­его ца­ря.
Ис­кал, ис­кал, но так ни­чего и не на­шел. Заб­лу­дил­ся в ле­су и не смог из не­го вый­ти.
А бед­ный че­ловек с же­ной ждут, ког­да сын вер­нется, и ни­как дож­дать­ся не мо­гут. Про­ходят дни и но­чи, а о хлоп­це ни­чего не слыш­но.
Го­ворит ма­тери сред­ний сын:
— Ис­пе­ките мне ле­пеш­ку, по­ложи­те в тор­бу лу­кови­цу, дай­те пал­ку креп­кую в до­рогу. Пой­ду я бра­та ис­кать. Мо­жет, мне пос­час­тли­вит­ся най­ти и се­реб­ря­ную по­ляну и дво­рец Во­ронь­его ца­ря.
— Не хо­ди, сы­нок,- про­сит мать.- Мы и без пла­ты Во­ронь­его ца­ря про­живем. А ес­ли бра­ту суж­де­но вер­нуть­ся — вер­нется.
Но не смог­ла мать уго­ворить сы­на. Приш­лось и сред­не­го сна­рядить в до­рогу.
Идет он зе­лены­ми по­лони­нами, гус­ты­ми ле­сами. Идет и ви­дит: во­роны ле­та­ют. «Вид­но, уже не­дале­ко до двор­ца Во­ронь­его ца­ря,- ду­ма­ет он.- Где-то здесь и брат мой дол­жен быть».
Про­голо­дал­ся сред­ний сын, сел в гус­том ле­су, раз­вя­зал тор­бу и ест. Вдруг от­ку­да ни возь­мись хро­мая во­рона — пры­га­ет вок­руг, про­сит по­дач­ки.
— Твой царь заб­рал у нас во­лов, пусть же он те­бя и на­кор­мит,- от­ве­ча­ет во­роне сред­ний сын.
— Ну, так хоть возь­ми ме­ня на пле­чо, что­бы я, хро­мая и го­лод­ная, в ле­су не по­гиб­ла,- про­сит во­рона.
— Пусть те­бя твой царь бе­рет на свои пле­чи,- го­ворит хло­пец.
Во­рона под­прыг­ну­ла, под­ня­лась на крыль­ях и уле­тела.
Сред­ний сын пос­мотрел ей вслед, встал и по­шел даль­ше.
Но и он не на­шел се­реб­ря­ной по­ляны и двор­ца Во­ронь­его ца­ря. Заб­лу­дил­ся в ле­су, как и его брат, и не смог най­ти до­роги.
Ждут бед­ный че­ловек с же­ной сво­их сы­новей, не мо­гут дож­дать­ся. Ни слу­ху о них, ни вес­точки.
Го­ворит ма­тери млад­ший сы­нок — тот са­мый, что с от­цом нив­ку па­хал:
— Го­товь­те, ма­ма, и мне тор­бу. Мо­жет, я от Во­ронь­его ца­ря при­везу пла­ту за во­ликов и брать­ев сво­их най­ду.
Зап­ла­кала бед­ная жен­щи­на, ста­ла сы­на про­сить, от­го­вари­вать. Но приш­лось и его от­пустить в до­рогу.
Шел млад­ший сын вы­соки­ми по­лони­нами, про­ходил дре­мучи­ми ле­сами. Про­голо­дал­ся и сел под тем же кус­том, под ко­торым си­дели его братья. Не ус­пел от­ре­зать вто­рого кус­ка хле­ба, как по­яви­лась хро­мая во­рона. Пры­га­ет во­рона на од­ной но­ге и про­сит хлоп­чи­ка:
— Дай мне ку­сочек.
Млад­ший сын от­ре­зал доб­рый ку­сок и про­тяги­ва­ет:
— Ешь, бед­ня­га, с ме­ня хва­тит. Од­но­му ведь и есть не хо­чет­ся.
— А лу­кови­цы не дашь? — спра­шива­ет во­рона.
— Как же не дам. Раз хо­чешь — обя­затель­но дам.
Съ­ела во­рона хлеб, съ­ела и лу­кови­цу, поб­ла­года­рила как сле­ду­ет и спра­шива­ет:
— Ку­да это ты, хлоп­че, соб­рался? Ты заб­рел в та­кой лес, из ко­торо­го еще ни од­на жи­вая ду­ша не вы­ходи­ла.
— Мне на­до по­пасть на се­реб­ря­ную по­ляну. На той по­ляне сто­ит се­реб­ря­ный дво­рец, в ко­тором жи­вет Во­роний царь. В том двор­це, на­вер­но, и мои братья.
— Возь­ми ме­ня к се­бе на пле­чо, я не мо­гу сту­пать на но­гу, и крылья у ме­ня боль­ные,- про­сит во­рона.
— Че­го ж не взять. Я еще ни­ког­да во­рону на пле­чах не но­сил,- ус­мехнул­ся хлоп­чик и взял во­рону на пле­чо.
Так и дви­нулись в путь. Во­рона си­дит на пле­че и ко­ман­ду­ет:
— Иди нап­ра­во! На­лево иди! Иди пря­мо!
Шли они так два дня и две но­чи. Прош­ли один, прош­ли и вто­рой гус­той лес. Вдруг сра­зу ста­ло свет­ло, и ока­зались они на ши­рокой по­ляне. Что это бы­ла за по­ляна! Тра­ва, цве­ты, да­же кам­ни — все из чис­то­го се­реб­ра.
Пос­ре­ди по­ляны ска­ла то­же се­реб­ря­ная, а на ее вер­ши­не чу­дес­ный дво­рец.
Хлоп­чик сто­ял, как за­чаро­ван­ный. Да­же во сне не ви­дел та­кой кра­соты! Се­ли они на краю по­ляны, съ­ели все, что ос­та­валось в тор­бе. Го­ворит хро­мая во­рона:
— Вот ви­дишь, на той ска­ле дво­рец мо­его ца­ря. Те­перь уже до­рогу ты сам най­дешь. Но за то, что ты был та­ким доб­рым ко мне, я те­бе дам со­вет. Ког­да мой царь ста­нет спра­шивать, ка­кую пла­ту ты хо­чешь за во­лов, ни­чего у не­го не про­си, кро­ме то­го, что он кла­дет се­бе под го­лову, ког­да ло­жит­ся спать.
Ска­зав это, во­рона ис­чезла.
Под­нялся сын бед­но­го че­лове­ка на вы­сокую ска­лу, здесь его встре­тила стра­жа и при­вела пря­мо к са­мому тро­ну, на ко­тором си­дел Во­роний царь.
— Как ты сю­да до­рогу на­шел? — спра­шива­ет Во­роний царь хлоп­чи­ка.
— Доб­рые лю­ди по­каза­ли,- от­ве­ча­ет хлоп­чик. Не хо­тел он вы­давать хро­мую во­рону.
— Раз уж ты ко мне доб­рался, я дол­жен сдер­жать свое сло­во,- го­ворит Во­роний царь.- По­ходи по мо­им па­латам, пос­мотри и ска­жи, что те­бе в них боль­ше все­го пон­ра­вилось. То и по­лучишь.
Три дня и три но­чи хо­дил сын бед­но­го че­лове­ка по цар­ским хо­ромам, но и де­сятой час­ти двор­ца не обо­шел. При­водит к Во­ронь­ему ца­рю и го­ворит:
— Бо­гатые у те­бя, царь, па­латы. Мно­го я в них ви­дел. Толь­ко что я ста­ну де­лать с та­ким бо­гатс­твом? Боль­ше я хо­дить по тво­им хо­ромам не бу­ду, а те­бя про­шу: дай мне то, что ты кла­дешь се­бе под го­лову, ког­да спать ло­жишь­ся.
Рас­сердил­ся Во­роний царь, при­казал всем во­ронам, ко­торые хлоп­чи­ка по хо­ромам во­дили, го­ловы от­ру­бить. Ду­мал, что это они вы­дали его тай­ну.
Стал царь уго­вари­вать хлоп­чи­ка, стал обе­щать ему все, что угод­но, вза­мен то­го, что он про­сил.
— Но мне толь­ко это пон­ра­вилось! — нас­та­ива­ет хлоп­чик.
— Дам те­бе и во­лов, дам те­бе столь­ко зо­лота, сколь­ко они увез­ти смо­гут.
— Нет, дай мне толь­ко то, что кла­дешь се­бе под го­лову, ког­да спать ло­жишь­ся!
— Дам те­бе все, что есть в мо­их па­латах!
Но хлоп­чик так и не от­сту­пил­ся от сво­ей прось­бы.
Что бы­ло де­лать Во­ронь­ему ца­рю? Вы­нул он из-под по­душ­ки ма­лень­кую мель­нич­ку, та­кую, ко­торой в пан­ских ха­тах ко­фе ме­лют, и от­дал хлоп­чи­ку.
— Вот те­бе то, что ты хо­чешь. Толь­ко ис­чезни с мо­их глаз, чтоб я не зак­ле­вал те­бя! — крик­нул сер­ди­то.
Ис­пу­гал­ся хлоп­чик, бро­сил мель­нич­ку в тор­бу — и дай бог но­ги. Ос­та­новил­ся, ког­да был уже в гус­том ле­су. Сел, по­ложил пе­ред со­бой мель­нич­ку, а сам ищет, не ос­та­лось ли в тор­бе хоть крош­ки. Но там бы­ло пус­то.
«Пло­хой со­вет да­ла мне во­рона,- ду­ма­ет хлоп­чик.- Взял бы я че­го-ни­будь из бо­гатс­тва Во­ронь­его ца­ря, бы­ло бы луч­ше».
И стал хлоп­чик от не­чего де­лать рас­смат­ри­вать мель­нич­ку — ин­те­рес­но знать, что это за шту­ка. Ведь царь обе­щал ему за нее все свои бо­гатс­тва. А мель­нич­ка на вид са­мая прос­тая.
— Ум­ру я от го­лода,- опе­чалил­ся хлоп­чик.- Вот ка­бы те­перь пе­редо мной по­явил­ся та­кой стол, как в па­латах Во­ронь­его ца­ря — с едой и пить­ем.- И хлоп­чик пок­ру­тил руч­ку мель­нич­ки.
И вдруг пе­ред ним по­явил­ся бо­гато уб­ранный стол с са­мой раз­ной едой.
— Смот­ри-ка, что моя мель­нич­ка уме­ет! — уди­вил­ся и об­ра­довал­ся хлоп­чик. А по­том опять опе­чалил­ся:
— Как же мне есть од­но­му, ес­ли до­ма го­лод­ные няньо, ма­ма, братья и сес­тры?
Пок­ру­тил сно­ва руч­ку мель­нич­ки и ска­зал:
— Пусть бу­дут здесь мои братья и сес­тры, мои ро­дите­ли.
И в ту же ми­нуту за стол се­ла вся семья хлоп­чи­ка — отец, мать, сес­тры и И в ту же ми­нуту за стол се­ла вся семья хлоп­чи­ка — отец, мать, сес­тры и братья.
До тех пор не вста­ли из-за сто­ла, по­ка все не съ­ели.
А по­том бла­гопо­луч­но вер­ну­лись до­мой и за­жили в дос­татке. Че­го ни по­жела­ют, мель­нич­ка все сме­лет.
Не ве­рите, зай­ди­те в их ха­ту и спро­сите са­ми. Ес­ли за­хотят, они вам все рас­ска­жут.