Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Храбрый джигит

Жил, го­ворят, в од­ном а­уле бай. Этот че­ловек, на­косив се­на на бе­регу мо­ря, пос­та­вил скир­ды. Че­рез не­кото­рое вре­мя его скир­ды на­чали ис­че­зать. Бы­ло у не­го три сы­на. Го­ворит он стар­ше­му сы­ну:

— Эй, улым, ты бы пос­то­рожил эти скир­ды, ку­да же де­ва­ют­ся, ин­те­рес­но, на­ши скир­ды?

— Лад­но, отец, — го­ворит стар­ший сын.

Сын ушёл. Та­кая бы­ла тём­ная ночь. По­шёл бы он ту­да, но бо­ит­ся, за­ходит в ша­лаш сто­рожа и спит. Вста­ёт ут­ром, смот­рит, нет од­ной скир­ды. Он идёт до­мой. Ког­да он при­ходит до­мой, отец спра­шива­ет:

— Сто­рожил, улым?

— Ох, отец, ведь ещё од­на скир­да про­пала, — го­ворит сын.

— Эх, раз­ве у вас что-ни­будь по­лучит­ся, — го­ворит бай.

Сред­ний сын го­ворит:

— Сам пой­ду, отец.

Ухо­дит сред­ний сын. Да и он ис­пу­гал­ся, за­шёл в ша­лаш сто­рожа и прос­пал. Ког­да ут­ром прос­нулся и по­шёл пос­мотреть, ви­дит, что нет ещё од­ной скир­ды.

Млад­ший сын был пле­шивым — Таз. Он вска­кива­ет и го­ворит:

—Раз­ве вы что-то мо­жете, сам пой­ду!

Отец го­ворит:

— У те­бя не по­лучит­ся, не хо­ди.

Тем не ме­нее, он по­шёл. Взял ве­рёв­ку. До­шёл до бе­рега мо­ря, за­лёг на од­ной скир­де. Ког­да он за­лез и лёг, на­чало уже све­тать. В это вре­мя по­яви­лись три же­реб­ца, та­кие кра­сав­цы, прос­то с ума сой­дёшь. Они тут же на­чали же­вать се­но. Таз на­кинул пет­лю и пой­мал пер­во­го же­реб­ца. Же­ребец дол­го пы­тал­ся выр­вать­ся, но не смог и за­гово­рил че­лове­чес­ким язы­ком:

— Эй, Таз, ты наш, мы твои. Мы — ко­ни мор­ско­го па­диша­ха.

Ког­да они так ска­зали, Таз на­чал ду­мать, ку­да же их спря­тать, за­ар­ка­нил всех тро­их же­реб­цов од­ним та­ганом, за­вёл их под скир­ду, зак­рыл со всех сто­рон, спря­тал. При­шёл до­мой и ска­зал от­цу:

— Отец, се­год­ня ни од­на скир­да не про­пала.

— Вот, улым, мо­лод­чи­на, — го­ворит отец.

Его стар­шие братья — абыи очень ос­корби­лись. А он каж­дый день хо­дит и да­ёт ло­шадям корм, абыи его на­чали по­доз­ре­вать. «Ку­да же он хо­дит, — го­ворят, — пой­дём-ка, пос­ле­дим за ним». Пош­ли они за ним и уви­дели, что он во­шёл в скир­ду. Они спря­тались, а ког­да Таз ушёл, быс­тро вы­вели ко­ней, был не­дале­ко от­ту­да го­род, по­вели ло­шадей ту­да и про­дали.

Таз ут­ром по­шёл про­ведать ко­ней, а их нет. Ищет, ищет он ко­ней, ку­да же они де­лись, и при­ходит в тот го­род. «Ой-ой, ка­ких ко­ней ку­пил па­дишах», — го­ворят в го­роде. Ус­лы­шав это, Таз идёт к па­диша­ху. Го­ворит ему:

— Взял бы ты ме­ня на ра­боту, я бы за эти­ми ко­нями хо­дил.

— Хо­рошо, — го­ворит па­дишах.

Па­дишах с удо­воль­стви­ем ста­вит его прис­матри­вать за ло­шадь­ми. Таз смот­рит за те­ми тре­мя ло­шадь­ми. Эти ко­ни ста­ли очень ухо­жен­ны­ми. Пос­коль­ку дру­гие ко­ни ос­та­лись не­ухо­жен­ны­ми, па­дишах очень сер­дился. Стар­шие братья Та­за со­вету­ют­ся меж­ду со­бой: «Таз ведь ус­тро­ил­ся на ра­боту у па­диша­ха, что же с ним бу­дем де­лать», — го­ворят. Те­перь они до­гова­рива­ют­ся убить его. Го­ворят па­диша­ху:

— Па­дишах наш — сул­тан наш, Таз пох­ва­ля­ет­ся, что мог бы дос­тать не толь­ко ко­ней мор­ско­го па­диша­ха, но и его дочь.

Ус­лы­шав эти сло­ва, па­дишах зо­вёт к се­бе Та­за и го­ворит:

— Ты что там хо­дишь и хвас­та­ешь­ся, что мо­жешь дос­тать не толь­ко ко­ней мор­ско­го па­диша­ха, но и его дочь. Ес­ли смо­жешь, при­веди мне его дочь. А ес­ли не при­ведёшь, то ве­лю от­ру­бить те­бе го­лову, — при­казал па­дишах.

Таз ухо­дит от не­го со сле­зами. При­ходит к сво­им же­реб­цам:

— Эх, ко­ни, — го­ворит — я вас пой­мал, ока­зыва­ет­ся, на свою го­лову.

Же­ребец за­гово­рил че­лове­чес­ким го­лосом:

— Ты про­си у не­го де­сять сор­тов шёл­ка, да что­бы все бы­ли раз­ные. По­том поп­ро­си, что­бы по­ехать те­бе вер­хом на мне. Ес­ли по­едешь на мне, — го­ворит, — мы всё сде­ла­ем.

Таз идёт к па­диша­ху и го­ворит:

— Я это сде­лаю. Дай мне де­сять раз­ных ви­дов шёл­ка и по­том я дол­жен по­ехать на та­ком-то же­реб­це.

Па­дишах сог­ла­сил­ся с ним и дал ему де­сять раз­ных ви­дов шёл­ка. Сел Таз на же­лан­но­го ко­ня и по­ехал. Конь го­ворит ему:

— Эти шел­ка ты раз­весь по буд­кам на бе­регу мо­ря. Ког­да нас­ту­пит ве­чер, дочь мор­ско­го па­диша­ха вый­дет по­раз­влечь­ся. Дочь па­диша­ха бу­дет ид­ти по­зади, а те, кто впе­реди, это слу­жан­ки па­диша­ха. Мы спря­чем­ся вот здесь. Ты хва­тай дочь па­диша­ха и ког­да ска­жешь «по­еха­ли», я тут же вас уве­зу.

Вот ве­чером де­вуш­ки на лод­ках подъ­еха­ли. Дочь па­диша­ха бы­ла по­раже­на, уви­дев на бе­регу шел­ка. Слу­жан­ки идут впе­реди, а она, ока­зыва­ет­ся, идёт по­тихонь­ку по­зади. Идёт и при­гова­рива­ет: «Этот кра­сивый и этот кра­сивый». В это вре­мя Таз хва­та­ет дочь па­диша­ха и кри­чит «по­еха­ли», конь их под­хва­тыва­ет и уво­зит. Так по­хити­ли они дочь мор­ско­го па­диша­ха.

При­вёл он дочь мор­ско­го па­диша­ха сво­ему па­диша­ху. Толь­ко де­вуш­ка и близ­ко не под­пуска­ет то­го к се­бе.

— Па­дишах мой — сул­тан мой, — го­ворит она, — Таз, ока­зыва­ет­ся, та­кой сме­лый джи­гит, я прос­то так не пой­ду за те­бя за­муж. Мне не­чего на­деть на свадь­бу. У ме­ня до­ма ос­тался це­лый сун­дук ко­лец, ес­ли уж он та­кой сме­лый, пусть он при­везёт их мне сю­да. По­том вид­но бу­дет, — го­ворит.

Па­дишах го­ворит:

— Лад­но, сде­ла­ем, — и вы­зыва­ет Та­за.

— Ну что ж, Таз, — го­ворит па­дишах ему, — де­вуш­ку ты при­вёз, те­перь при­вези и её сун­дук с коль­ца­ми.

Ус­лы­шав это Таз очень расс­тро­ил­ся, «как же я их при­везу?» — ду­ма­ет. Вы­шел он к же­реб­цу и на­чал пла­кать. Же­ребец спра­шива­ет:

— От­че­го пла­чешь, Таз?

— Вот, па­дишах ве­лит дос­тать коль­ца де­вуш­ки, — от­ве­ча­ет Таз.

— Не го­рюй, — го­ворит же­ребец, — ты поп­ро­си у па­диша­ха ты­сячу ар­ши­нов лен­ты. Ког­да до­едем, той лен­той об­вя­жешь ме­ня. Толь­ко вып­ро­си имен­но ме­ня, что­бы ехать вер­хом на мне.

За­шёл джи­гит к па­диша­ху и го­ворит:

— Я при­везу, толь­ко ты дай мне ты­сячу ар­ши­нов лен­ты и дай то­го са­мого же­реб­ца, что­бы я мог на нём по­ехать.

— Да­вай, ез­жай, — го­ворит па­дишах.

Да­ли Та­зу ты­сячу ар­ши­нов лен­ты, да­ли то­го са­мого же­реб­ца.

Же­ребец го­ворит:

— Ког­да до­едем до мо­ря, об­вя­жи ме­ня этой лен­той, что­бы не ос­та­лось сна­ружи ни од­ной шер­стин­ки. Там при­дёт­ся драть­ся со ль­вом. Он сто­ит у две­рей де­вуш­ки. Не по­бедив его, не вой­дёшь ту­да. Ес­ли, ког­да мы бу­дем драть­ся, на мо­ре по­явит­ся кровь, ни на что не на­дей­ся, это бу­дет оз­на­чать, что я по­гиб. Жес­то­кая бу­дет дра­ка — го­ворит конь.

С эти­ми сло­вами же­ребец опус­ка­ет­ся на дно мо­ря. Таз от­сю­да всё смот­рит, со дна мо­ря под­ни­ма­ет­ся очень мно­го бе­лой пе­ны.

Вот взял же­ребец сун­дук в зу­бы. Вы­ходит он со дна мо­ря, Таз са­дит­ся на не­го и они уле­та­ют. Тут за ни­ми пог­на­лись пэ­ри, но дог­нать ни­как не мо­гут.

— Лад­но, Таз, счастье твоё, — го­ворят пэ­ри, — те­бе уж дос­та­нет­ся наш же­ребец. Ес­ли бы не он, мы бы уж дав­но снес­ли те­бе го­лову.

Та­ким об­ра­зом, при­вёз Таз и коль­ца де­вуш­ки.

Де­вуш­ка го­ворит:

— Ка­кой же он сме­лый джи­гит, ока­зыва­ет­ся, ведь вы­пол­нил всё, что я про­сила.

Те­перь де­вуш­ка тре­бу­ет у па­диша­ха: вски­пяти три ка­зана мо­лока. Пусть Таз ис­ку­па­ет­ся в этом мо­локе. Па­дишах вы­зыва­ет Та­за и го­ворит:

— Де­ло вот ка­кое. Ве­щи де­вуш­ки ты при­вёз, те­перь при­кажу вски­пятить три ка­зана мо­лока и те­бе при­дёт­ся ис­ку­пать­ся в этом мо­локе.

Таз с горь­ки­ми сле­зами вы­ходит к же­реб­цу:

— Эх, же­ребец мой, про­щай, те­перь-то уж я точ­но по­гиб­ну, — го­ворит. — Мне ве­лят ис­ку­пать­ся в трёх ка­занах ки­пяще­го мо­лока.

Же­ребец го­ворит:

— Ни­чуть не вол­нуй­ся, не го­рюй. Ты ска­жи: «Я ис­ку­па­юсь, но толь­ко что­бы же­ребец был ря­дом и смот­рел».

Пос­ле это­го Таз про­сит па­диша­ха:

— О, па­дишах мой — сул­тан мой, те­перь уж мне всё рав­но уми­рать, так пусть мой же­ребец смот­рит, как я бу­ду по­гибать.

— Лад­но, пусть сто­ит и смот­рит, мне-то что, — го­ворит па­дишах.

Вот ки­пит мо­локо в ка­занах. Таз вы­вел ко­ня. Выш­ла и дочь мор­ско­го па­диша­ха, сто­ят и смот­рят они друг на дру­га. Ког­да Таз раз­делся и при­гото­вил­ся спус­тить­ся в пер­вый ка­зан, конь вдруг зар­жал и мо­локо ос­ты­ло. По­том, ког­да джи­гит спус­кался во вто­рой ка­зан, конь сно­ва ржёт и мо­локо ос­ты­ва­ет. Ког­да пры­га­ет в тре­тий ка­зан, конь опять ржёт и мо­локо опять ос­ты­ва­ет. Ког­да джи­гит ис­ку­пал­ся в ка­занах с мо­локом, плешь на его го­лове ис­чезла, и стал он очень кра­сивым джи­гитом. Дочь мор­ско­го па­диша­ха го­ворит па­диша­ху:

— Вот, па­дишах мой — сул­тан мой, ка­ким был джи­гит, а ка­ким стал те­перь кра­сав­цем. Те­перь уж ис­ку­пай­ся и ты, то­же по­моло­де­ешь.

Па­дишах го­ворит:

— С Та­зом ни­чего пло­хого не слу­чилось, что же мо­жет слу­чить­ся со мной, лад­но.

Сно­ва вски­пяти­ли три ка­зана мо­лока. Па­дишах пры­га­ет в пер­вый ка­зан с мо­локом и там же про­пада­ет. Пос­ле это­го де­вуш­ка го­ворит:

— Эге, хо­тел по­поль­зо­вать­ся чу­жой си­лой, за­хотел так прос­то же­нить­ся на мне.

За­тем го­ворит Та­зу:

— Мо­лодец, ты — нас­то­ящий джи­гит!

Те­перь дочь мор­ско­го па­диша­ха вы­ходит за­муж за Та­за. На­чалась та­кая свадь­ба! Еды и питья не­во­об­ра­зимое ко­личес­тво, и ме­ня приг­ла­шали, не смог вов­ре­мя до­ехать, ес­ли сей­час ехать — то поз­дно, свадь­ба за­кон­чи­лась, ни­чего ин­те­рес­но­го не ос­та­лось.

Случайные и неслучайные рекомендации: