Жил-был Кельоглан. И была у него мать. Каждый вечер Кельоглан ходил в кофейню, усаживался там в угол и сидел тихонько. Когда парни в кофейне начинали хвастаться, кто-нибудь из них обязательно говорил: «Настоящая удаль — это жениться на Великанше!» Послушал Кельоглан эти слова один раз, послушал другой раз и в конце концов сказал своей матери:
— Матушка, я иду жениться на Великанше.
— Что ты, сынок! Куда ты собрался? Да как же тебе это удастся? — Бедная женщина так и сяк старалась отговорить своего сына от его затеи, но все без толку. Наконец ей это надоело, и она сказала:
— Ступай хоть прямо в ад, и я избавлюсь от такого бездельника, как ты.
И ушел Кельоглан без оглядки.
Шел он, шел, по долам, по горам шел… Шесть месяцев и одну осень шел… Обернулся назад, глядь, а всего-то и пути он прошел с ячменное зерно…
Вот так он все шел да шел и заметил, что на вершине одной горы что-то светится. Приблизился он к тому месту, где был свет, Увидел: сидит громадная старуха-дэв, греется на солнце, а груди свои закинула через плечи на спину. Кельоглан подошел еще ближе, зашел ей за спину и пососал ее грудь. Тогда старуха-дэв обернусь и сказала:
— Ну, прог Кельоглан, если бы не пососал мою грудь, я бы тебя проглотила в один миг. А теперь ты — мой сын. Но у меня есть и другие сыночки» того и гляди, они сейчас придут и съедят тебя. Давай-ка я тебя спрячу.
Старуха-дэв дала Кельоглану затрещину и превратила его в метлу. Только она поставила метлу за дверь, как что-то загрохотало вернулись домой ее сыночки.
— Фу, матушка,— стали они говорить,— что это у нас человечьим мясом пахнет?
А старуха-дэв отвечала:
— Поковыряйте у себя в зубах, сыночки.
Взяли дэвы по бревну и принялись ковырять ими у себя в зубах У одного из них — бряк! — выпала из зубов человечья рука, у другого шмяк! — выскочила из зубов человечья нога. Натолкала это все старуха-дэв в котел, поставила котел на очаг и стала варить Все сидят — ждут. Тут старуха-дэв и говорит:
— Сыночки, если бы сюда пришел человек и пососал мою грудь, кем бы он вам стал?
Он стал бы нашим братом.
— И вы бы его не съели?
— Нет, не съели.
Тогда старуха-дэв ударила по метле, и появился Кельоглан. Прошел он в уголок и сел там. В это время в котле закипели человечьи руки-ноги и как положено сварились. Дэвы уселись и стали есть. Потом старуха-дэв приготовила сыновьям постели и уложила всех спать. А Кельоглан лег в сторонке от них.
Через некоторое время старуха-дэв подходит к постелям и спрашивает:
— Кто спит, кто не спит?
Дэвы спят, храпят, а Кельоглан подает голос:
— Кельоглан не спит, матушка. Почему ты не спишь, сынок?
— Ах, матушка,— отвечает Кельоглан,- моя родная мать каждый вечер перед сном готовила мне баклаву и пирожки. Я их поем и тогда хорошо сплю.
— Накажи тебя Аллах, Кельоглан,— рассердилась старуха-дэв, но поднялась и стала готовить. Сделала она блюдо баклавы, блюдо пирожков и принесла Кельоглану.
Кельоглан как следует наелся и улегся спать. Спустя немного времени старуха-дэв опять спрашивает:
— Кто спит, кто не спит?
— Кельоглан не спит, матушка.
— Почему ты не спишь, сынок?
— Баклава и пирожки у меня в желудке слиплись комом. Вот если бы тут была моя родная мать, она бы приготовила мне фаршированного ягненка. Я бы поел его и тогда заснул.
Старуха-дэв разозлилась еще больше, но снова встала и начала готовить фаршированного ягненка. Принесла она его Кельоглану, тот опять как следует наелся и вновь улегся в постель. Через некоторое время старуха-дэв говорит:
— Кто спит, кто не спит?
— Кельоглан не спит, матушка.
— Почему ты не спишь, сынок?
— Мне нужно на двор, я не могу заснуть.
— Кельоглан, ведь если ты выйдешь во двор, ты убежишь.
— Нет, матушка, я не убегу. Но если хочешь, обвяжи меня вокруг пояса веревкой.
Старуха-дэв поверила Кельоглану, обвязала его вокруг пояса веревкой и отпустилатила по нужде. Как только Кельоглан вышел во двор,от тотчаст отвязал от себя веревку и привязал ее к столбу нужника. А сам бросился бежать.
Спустя порядочное время старуха-дэв позвала: «Кельоглан!» Нет ответа. Подождала она еще немного, снова позвала: «Кельоглан Кельоглан!» Ни звука. Тогда потянула старуха-дэв за оглан, нужник и развалился. Поняла старуха-дэв, в чем дело, обозлилась: вот ведь и нужник сломала, и Кельоглана упустила.
Тот час же старуха-дэв бросилась догонять Кельоглана. У нее в саду росло огромное дерево. Она вырвала его с корнем, взвалила на плечо и пустилась бежать. А на дереве жили птицы. Они пели:
— Фюить-фюить, Фюить-фюить.
А пояс у старухи позвякивал:
— Дзинь-дзинь, Брынь-брынь, Дзинь-дзинь, Брынь-брынь.
Оглянулся Кельоглан — и что же увидел? Вот-вот догонит его старуха-дэв. Тут повстречался Кельоглану лягушонок.
— Спаси меня, братец лягушонок,— попросил Кельоглан.— Спрячь меня как-нибудь, а то старуха-дэв догонит меня и съест.
Лягушонок сразу же засунул Кельоглана в дыру в воде, а сам сел на ее поверхности. Спустя немного времени, когда старуха-дэв была уже рядом, лягушонок сказал Кельоглану:
— Смилуйся, Кельоглан, не только ты, я тоже боюсь этой старухи. Если она поймет, что я тебя спрятал, она и меня съест. Ступай себе, а меня в эту беду не втягивай.
Что делать Кельоглану? Вновь бросился он бежать. А старуха-дэв опять за ним гонится. На ее плече — дерево, а на нем птицы поют:
— Фюить-фюить, Фюить-фюить.
А пояс у старухи позвякивает:
Дзинь-дзинь,
Брынь-брынь.
Спустя немного времени встретилась Кельоглану черепаха. Он сказал ей:
— Сестрица черепаха. помоги мне, ради Аллаха, спрячь меня.
Черепаха спрятала Кельоглана к себе под панцирь. Через некоторое время черепаха увидела издали старуху-дэв и сказала:
— Вылезай, вылезай, Кельоглан. Не только ты, я тоже очень боюсь этой старухи. Если она узнает, что я тебя спрятала, 0на меня мигом проглотит.
Кельоглан снова бросился бежать. И опять за ним гонится старуха. А птицы на дереве, что на плече у нее, поют:
— Фюить-фюить, Фюить-фюить.
А пояс у старухи позвякивает:
— Дзинь-дзинь, Брынь-брынь.
Тут поблизости встречает Кельоглан ежа. Сидит он посреди дороги, крутит мельницу, и она шумит:
— Шур-шур, Шур-шур.
— Братец еж, помоги мне,— попросил Кельоглан, — спрячь меня.
— Ладно,— согласился еж и тотчас же засунул Кельоглана под мельничный жернов.
Потом еж снова сел возле мельницы и стал молоть:
— Шур-шур, Шур-шур.
Подбегает старуха-дэв и говорит:
— Еж, вытащи Кельоглана.
А еж не отвечает и продолжает молоть:
— Шур-шур, Шур-шур.
А птицы на ветвях огромного дерева, которое старуха-дэв держит на плече, поют:
— Фюить-фюить, Фюить-фюить.
А пояс у старухи позвякивает:
— Дзинь-дзинь, Брынь-брынь.
Разъярилась старуха-дэв на то, что еж не обратил внимания на ее слова, и — хлю-юп! — проглотила ежа. Но еж стал дырявить ей живот. Дырявил, дырявил и вышел наружу. Снова уселся еж возле мельницы и стал молоть:
— Шур-шур, Шур-шур.
Старуха-дэв опять — хлюп! — проглотила ежа, а еж опять дырявил ей живот и вышел наружу. Вновь уселся еж у мельницы и принялся молоть:
— Шур-шур, Шур-шур.
В третий раз живот у старухи-дэв стал дырявый, как решето, упала она и испустила дух. Тут Кельоглан тотчас вытащил из кармана нож, отрезал у нее уши и спрятал в свой мешок.
После этого отправился Кельоглан в кофейню. А там парни продолжали болтать о Великанше: «Кто сумеет стать мужем Великанши?», «Кому под силу решиться на такое дело?» и все прочее. В это время Кельоглан достал из своего мешка уши старухи-дэв и бросил их перед парнями.
— Вот,— сказал он,- я стал мужем Великанши и даже отрезал у нее уши.
— Помилуйте, да никак это Кельоглан?! — удивились парни.
Тут поднялся шум и суматоха. Кельоглана посадили в почетный угол. Все стали дарить Кельоглану деньги и подарки. Стал Кельоглан богатым человеком.
А мать Кельоглана, с тех пор как он ушел, выплакала все глаза, соблюдала по сыну траур, не надеялась его снова увидеть. Теперь она тоже радовалась возвращению сына и праздновала это вместе со всеми.
Они достигли цели своих желаний.
