Кув­шинный че­лове­чек

В ста­рину, да­лёкую ста­рину, жил в од­ной де­рев­не мо­лодой па­рень, по име­ни Та­ро. Был он без­дель­ник, ка­ких ма­ло. И к то­му же лю­бопы­тен.
С ут­ра бро­дит по ули­цам и гла­зе­ет по сто­ронам. Тут но­вую кры­шу нас­ти­ла­ют, там боч­ку чи­нят, а вот со­бака за кош­кой пог­на­лась. Кош­ка си­дит на де­реве, а Та­ро сто­ит под де­ревом. Ждёт, ког­да кош­ка с со­бакой по­мирят­ся.
Маль­чиш­ки да­же пес­ню сло­жили:

Кто гла­за та­ращит,
Слов­но фи­лин в ча­ще,
Как ля­гуш­ка на бо­лоте?
Это наш Та­ро.
Оро­рон-ко­ророн!
Оро­рон-ко­ророн!

Нас­та­ла осен­няя стра­да. Все пар­ни жа­ли и мо­лоти­ли рук не пок­ла­дая. Один Та­ро ша­тал­ся по де­рев­не как ни в чём не бы­вало.
Вдруг при­метил он на обо­чине до­роги гли­няный кув­шинчик.
— О-о, хо­дишь даль­ше — най­дёшь боль­ше, — об­ра­довал­ся Та­ро. — И це­лёхонь­кий, ни тре­щины. Но что в нём шур­шит? Вер­но, по­левая мышь ту­да заб­ра­лась.
Заг­ля­нул Та­ро в кув­шин — и что же ви­дит? Не мышь там пря­чет­ся, не яще­рица, не ля­гуш­ка, а ма­лень­кий че­лове­чек. Го­ловён­ка у не­го ну не боль­ше каш­та­на, а сам он, ес­ли на но­ги вста­нет, бу­дет рос­том с го­рохо­вый стру­чок. Вот чу­до! Та­ро так ши­роко рот ра­зинул от удив­ле­ния, что в не­го, как в во­рота, по­воз­ка с ко­нём мог­ла бы въ­ехать.
Че­лове­чек за­гово­рил го­лосом тон­ким-тон­ким, как писк ци­кады:
— Здравс­твуй, Та­ро! Вот мы и встре­тились. Из всей ва­шей де­рев­ни один ты мне по­любил­ся. Ох, как я не люб­лю дру­гих пар­ней! Возь­ми ме­ня к се­бе до­мой жить.
— Что ж! — от­ве­ча­ет Та­ро. — По­жалуй, возь­му. От­че­го не по­заба­вить­ся.
До­ма вы­нул он ма­лень­ко­го че­ловеч­ка из кув­ши­на и бе­реж­но, дву­мя паль­ца­ми по­садил пос­ре­ди ком­на­ты. А кош­ку на ули­цу выг­нал за то, что ста­ла об­ли­зывать­ся.
— Кув­шинный че­лове­чек, ка­кой ты за­бав­ный! Вер­но, мень­ше са­мого кро­шеч­но­го кар­ли­ка на све­те. Хо­чешь, по­иг­ра­ем?
Це­лый день иг­рал Та­ро с Кув­шинным че­ловеч­ком. По­садил его в де­ревян­ную чаш­ку и ка­тал в кад­ке с во­дой. По­ду­ет по­силь­нее — в кад­ке бу­ря под­ни­ма­ет­ся.
Те­леж­ку сде­лал и мышь в неё зап­ряг. Мышь по­бега­ла-по­бега­ла и бро­силась в нор­ку, те­леж­ку оп­ро­кину­ла.
Сме­ял­ся, сме­ял­ся Та­ро, но к ве­черу на­до­ела ему но­вая за­бава. Не при­вык он дол­го од­ним и тем же за­нимать­ся.
На дру­гой день опять по­шёл Та­ро ша­тать­ся по ули­цам. Сол­нце уже на­чало са­дить­ся, ког­да вспом­нил он о Кув­шинном че­ловеч­ке.
Вер­нулся Та­ро до­мой, смот­рит, а там ка­кой-то дол­го­вязый вер­зи­ла на по­лу раз­ва­лил­ся, ру­ки-но­ги рас­ки­нул… Кто бы это мог быть? Стал Та­ро вгля­дывать­ся в нез­ва­ного гос­тя. Слов­но он его уже где-то ви­дел. Да ведь это Кув­шинный че­лове­чек!
— Вот чу­до из чу­дес! Как же ты так сра­зу, в один день, вы­рос? — спра­шива­ет Та­ро. — Еще вче­ра был мень­ше мы­ши, а те­перь ме­ня пе­рерос.
— Всё тво­ими тру­дами, друг мой, тво­ими за­бота­ми, — от­ве­ча­ет Кув­шинный че­лове­чек. — Не­даром я те­бя из ты­сячи выб­рал. Гу­ляй, гу­ляй боль­ше, я ещё и не так вы­рас­ту.
В пер­вый раз в жиз­ни при­заду­мал­ся Та­ро: чтоб эти сло­ва зна­чили?
А Кув­шинный че­лове­чек уже не гос­тем, а хо­зя­ином се­бя дер­жит. При­неси ему то, по­дай это, да по­живее.
На дру­гой день Та­ро ушёл из до­му рань­ше обыч­но­го. Ска­зать по прав­де, сбе­жал от сво­его гос­тя. Весь день бро­дил он по де­рев­не без де­ла.
Ве­чером вер­нулся, от­крыл дверь — и за­мер на по­роге. В дом вой­ти нель­зя. Гость так вы­рос, что ему и од­но­му в до­ме тес­но.
— То­же выс­тро­или до­миш­ко, не­дотё­пы де­ревен­ские, — вор­чит Кув­шинный че­лове­чек. — По­вер­нуть­ся нег­де. Очаг пос­ре­дине сде­лали, то и де­ло но­гой в не­го по­падаю. А уг­ли-то го­рячие!
Приш­лось Та­ро спать под от­кры­тым не­бом. Чуть свет ушёл он со дво­ра по­даль­ше. А вско­ре со­сед­ки у ко­лод­ца пос­по­рили, чей ре­бенок в дра­ке ви­новат. Ну как тут не пос­лу­шать!
Вер­нулся Та­ро до­мой уже в су­мер­ках и по­нять не мо­жет, что за тол­стые брёв­на из окон и две­рей тор­чат? Приг­ля­дел­ся, а это ру­ки и но­ги гос­тя. Стал Кув­шинный че­лове­чек ве­лика­ном. То­го и гля­ди, кры­шу сво­ротит. Всю ночь Та­ро ду­мал, как от бе­ды из­ба­вить­ся, — ни­чего при­думать не мог.
А на­ут­ро вот что слу­чилось. При­шёл к не­му со­сед и го­ворит:
— Сын у ме­ня за­болел. Од­но­му мне, ста­рику, не уп­ра­вить­ся. По­моги в по­ле уро­жай уб­рать.
Не хо­телось Та­ро за ра­боту брать­ся, но и от­ка­зать со­вес­тно. Взял он серп в ру­ки, по­шел по­могать ста­рику со­седу. Ве­чером со­сед го­ворит:
— Спа­сибо те­бе, что по­мог. Вот на, возь­ми за свой труд.
И дал ему нем­но­го де­нег. Пер­вый раз в жиз­ни за­рабо­тал Та­ро день­ги. Дер­жит их в ру­ке, и на ду­ше у не­го лег­ко так ста­ло. По­шел он до­мой. Толь­ко смот­рит, не тор­чат боль­ше из две­рей ру­ки и но­ги неп­ро­шено­го гос­тя. Вор­чит гость в до­ме, во­роча­ет­ся, как мед­ведь. При­пер Та­ро дверь пок­репче и лег спать во дво­ре.
На дру­гое ут­ро опять по­шел Та­ро по­могать со­седу. Вер­нулся к се­бе до­мой поз­дно ве­чером, а гость по­чему-то вдвое мень­ше стал. Си­дит в уг­лу сер­ди­тый.
В до­ме так хо­рошо ста­ло, прос­торно. Мож­но пос­ле ра­боты чай­ку по­пить.
А гость жа­лу­ет­ся:
— Ошиб­ся я в те­бе, Та­ро! Ду­мал, ты сто­ящий че­ловек: му­хи с го­ловы не сго­нишь — так ле­нив. Еще бы дня два ты по­ленил­ся, я бы с го­ру вы­рос, до са­мых об­ла­ков. Ну че­го ты сер­пом це­лый день ма­хал? В гроб, что ли, ме­ня вог­нать хо­чешь?
«Э-э, — смек­нул Та­ро, — вон оно в чём де­ло! Ну, уж зав­тра я так ра­ботать бу­ду, что ник­то за мной и не уго­нит­ся».
На­зав­тра к ве­черу Кув­шинный че­лове­чек стал опять рос­том с го­рохо­вый стру­чок.
— Про­шу те­бя, Та­ро-сан, — за­пищал он плак­си­вым го­лос­ком. — По­сади ме­ня сно­ва в кув­шин да и ос­тавь воз­ле до­роги. По­ищу я се­бе дру­гого хо­зя­ина, по­лени­вее.
Та­ро так и сде­лал.
Ста­рые лю­ди в де­рев­не ска­зали: вер­но, это са­ма лень бы­ла в об­ра­зе Кув­шинно­го че­ловеч­ка.
А кто по­том на­шёл его, не знаю.
Мо­жет, и сей­час Кув­шинный че­лове­чек ле­жит воз­ле до­роги, ждёт но­вого хо­зя­ина.