То ли было, то ли не было. Жили три сестры. Они пряли пряжу, продавали ее и этим кормились.
Однажды падишах той страны спросил:
— Дядька, есть ли такой, кто не боится меня?
— Мой падишах, да откуда же ему взяться? — сказал дядька.
— Я хочу проверить.
— Хорошо, мой падишах, давай проверим,— согласился дядька.
Тогда падишах предложил:
— Прикажем глашатаям выкликать: «Падишах повелевает сегодня ночью никому не зажигать огня!» Потом пойдем и посмотрим, боится меня кто-нибудь или нет.
Короче говоря, стали глашатаи выкликать: «Приказ падишаха! В эту ночь никто не должен зажигать огня!»
Наступила ночь. Падишах и его дядька вышли на улицу и стали обходить город. Всюду темно. Наконец подошли они к какому-то старому дому и заметили, что сквозь щели двери виднеется свет, Подошли они еще ближе, заглянули в щель — в комнате горит свет, сидят три девушки, прядут шерсть, ткут ткань и разговаривают.
Спустя некоторое время одна из девушек говорит:
— Ах, если бы падишах на мне женился, я бы соткала ему шате…. Такой шатер, что внутри него уселось бы все войско падишаха да еще одна сторона шатра осталась бы свернутой.
Потом другая девушка сказала:
— Помлуй, что тут особенного? Если бы падишах женился на мне, я бы соткала ему скатерть. Да такую, что все его воины уселись бы вокруг нее и одна сторона скатерти осталась бы свернутой.
А самая младшая девушка сказала:
— Да что тут такого? Если бы падишах женился на мне, я родила бы ему мальчика и девочку с золотыми локонами.
Падишах сделал на этом доме отметку и вернулся к себе во дворец.
На следующий день падишах посылает людей, с божьей милостью сватается к старшей сестре, устраивает свадьбу, пир и водит молодую во дворец. Живут они так два дня, три дня, нако падишах говорит своей жене:
— Не так давно ты кое-что обещала, собиралась соткать мне такой-то шатер.
— Помилуй, мой падишах,— отвечала девушка,— нужно это при таких-то дворцах? То было слово, сказанное за прялкой.
Только девушка это произнесла, как падишах пришел в ярость и приказал:
— Отправьте ее на кухню, пусть чистит лук!
Девушку послали на кухню чистить лук.
А падишах теперь женится на средней сестре и приводит ее во дворец. И вот живут они два дня, три дня, наконец падишах ее тоже спрашивает:
— Ты ведь не так давно кое-что обещала, собиралась соткать мне такую-то скатерть. Так где же она?
— Помилуй, мой падишах,— отвечала девушка,— стоит ли сейчас об этом думать? То слово было сказано за прялкой и улетело.
Падишах снова впал в ярость, позвал своих людей и приказал им:
— Отправьте и ее на кухню, пусть чистит чеснок!
Среднюю сестру тоже послали на кухню к ее старшей сестре чистить чеснок.
Доходит очередь до младшей сестры. Устраивают свадьбу, приводят младшую девушку во дворец.
После этого проходит три дня, пять дней, наконец падишах ей сказал:
— Не так давно ты кое-что обещала,— и напомнил ей, что она тогда говорила.
— Потерпи, мой падишах,— отвечала девушка,— через девять месяцев и десять дней…
И падишах стал ждать, когда исполнится девять месяцев и десять дней. А у султанши тем временем день ото дня стал расти живот. И вот ее уже буквально на руках носят, считая, что она должна родить ребенка с золотыми локонами.
В это время ее старшие сестры на кухне злились и говори между собой: «Если она родит, как обещала, детей с золоты локонами, что с нами будет?»
Короче говоря, проходит девять месяцев, и вот уже считают дни. Нанимают повитуху.
Тогда одна из сестер, улучив минутку, тайно разыскив повитуху и говорит ей:
— Послушай госпожа повитуха, вот тебе горсть монет. Как только султанша родит, изыщи способ уничтожить детей, а на их место положить двух щенков.
Наступает срок, младшая сестра рожает. Смотрит повитуха, а тут два ребенка мальчик и девочка, сияющие, как свет дня, с золотыми локонами. Повитуха тотчас же их забрала и на их место положила двух щенков.
Приходят к падишаху вестники и говорят:
— Наш падишах, госпожа султанша разрешилась от бремени, она двух щенков.
На это раз гнев падишаха перешел все границы, он приказал:
— Волоките эту девку и засыпьте по горло камнями! Пускай её нечистая слюна каждый день течет изо рта!
Пусть пока эта девушка останется там, где ее засыпали камнями, а мы перейдем к ее детям.
Повитуха положила детей в сундук и бросила его в море.
Вот сундук плывет по морю, плывет, а вблизи от моря, на горе, один дервиш, удалившийся от мира, разбил шатер и предавался там молитвам. Он охотился на дичь, ловил рыбу, ел то, что ниспошлет Аллах на пропитание, да благодарил его. Старик-дервиш, который не вмешивался в мирские дела…
Однажды вышел дервиш на берег моря, чтобы половить рыбу, и увидел: к нему по воде, переваливаясь с боку на бок, подплывает сундук. Дервиш тотчас же протянул свой посох к сундуку и сказал:
— О боже, если это какое-то добро, то брошу его снова в море, а если живая душа, то пусть она будет товарищем моей душе.
Вытащил дервиш сундук на берег, открыл, глядит — и что же видит? Два ребенка мальчик и девочка,— да такие сияющие, что глазам больно на них смотреть, лица их словно кусочки луны!
— О боже,— сказал дервиш,- ты послал мне этих детей, так пошли же теперь и пропитание для них.
Глядит, а с горы спускается олениха, вымя — полное, лопается от молока. Старик-дервиш тотчас вложил один из сосцов рот мальчику, другой — в рот девочке, и олениха стала кормить их. Потом она оставила детей и ушла. И вот каждое утро и каждый веечер эта олениха приходила кормить детей. Пока они не отлучились от молока это животное заменяло им мать. А старик-дервиш в радости блгодарил Аллаха: эти дети стали для него отрадой.
Так детям исполнилось по три или по четыре года. Олениха переста приходить. Теперь дервиш начал кормить-питать детей мясом дичи.
Проходят годы, дети подросли, стало им по двенадцать или по тринадцать лет. Однажды Дервиш им говорит:
— Послушайте-ка, сьшок и дочка, пришел срок моего обета, я скоро умру. Вот тут моя двустволка, тут моя сеть для ловли рыбы.Когда я умру живите, дети, на здоровье. Теперь пусть один из вас выроет могилу, адругой согреет воду. Обмойте меня, похороните. Когда вам станет трудно, помолитесь над изголовьем моей могилы и Аллах вам поможет.
— Смилуйся, отец-дервиш,— заплакали дети,— как мы будем жить одни на этой горе без тебя?!
Все напрасно, дервиш в тот же миг умер. Стали дети стонать, плакать, но что тут можно поделать?
Как велел отец-дервиш, дети разожгли очаг, согрели обмыли как положено своего отца и похоронили. С этого дня стали они ловить дичь, рыбу, как делал их отец-дервиш, тем кормились и жили.
Снова проходит время. Детям исполнилось по четырнадт или по пятнадцать лет. И вот однажды падишах отправился на охоту. Преследуя дичь, падишах попал в то место, где стоял щатер в котором жили дети. Смотрит падишах, а в шатре мальчик и девочка, такие прекрасные, сияющие так, что глазам больно смотреть.
Понравились они падишаху, стал он их ласкать.
— О боже,— сказал падишах,— мне ты даешь щенков, а таких детей посылаешь на вершину какой-то горы.
Вечером вернулся падишах к себе во дворец, прижал руки к вискам — задумался. Спрашивают его:
— О падишах, почему ты так печален?
— Как же мне не печалиться,— отвечает падишах,— на вершине какой-то горы живут такие прекрасные дети. А мне Аллах дал двух щенков.
Эти слова падишаха дошли до ушей сестер. Они тотчас же отправились к повитухе.
— Как же так, госпожа повитуха,— сказали они,- дети-то, оказывается, не умерли, выросли, говорят, они живут на вершине такой-то горы. Вот тебе горсть золота, уничтожь их.
Старуха-повитуха тут же поднялась с места, надела зеленую ферадже, голову покрыла зеленым покрывалом, на ноги натянула желтые сафьяновые сапожки, взяла в руки палку и, постукивая ею, отправилась прямо к тому шатру, где жили дети, на вершине горы.
Входит повитуха в шатер и говорит:
— Ах, доченька, пожалей меня, моя птичка, я иду в Хиджаз Не пропустить бы мне время намаза, хочу совершить его здесь.
— Входи, матушка, входи,- подбегает к ней девочка, целует ей лицо, глаза, готовит ей воду для омовения и все, что нужно, подает полотенце — прислуживает.
Короче говоря, повитуха совершила намаз. Потом они сели и после обмена приветствиями и расспросов о здоровье старуха повитуха спросила девочку:
— Ты здесь одна, дочка?
— Нет, матушка,— ответила девочка,— у меня есть брат.
— Где же он?
— Ушел на охоту. Он добывает, а я варю-разливаю… .
— Ах, как это хорошо, доченька,— сказала старуха-повитуха,— очень хорошо, но тебе должно быть скучно здесь одной. Вот говорят, в каком-то месте есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его –Играет. Попроси своего брата достать эту вещь, она прекрасно позабавит тебя на вершине этой горы.
— Ах, матушка, отвечала девочка,— у меня один-единственный брат. Как же мне посылать его в такую даль, как же не пощадить его?.
— Ну, что же, доченька, он ведь молодец. Что с ним случится? За три четыри дня обернется туда и обратно. А ты потом так позабавишся! — сказала старуха.
Короче говоря она сильно раззадорила девочку, и та ей ответила:-
— Ладно я попрошу брата достать вещь, о которой ты говорить.
— Как настанет вечер,— стала учить девочку старуха,— ты обвяжи голову платком и, когда твой брат спросит: «Что с тобой скажи: Что мне тут делать одной на вершине горы. А говорят в таком-то месте есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет достань мне его, и я повеселюсь».
Так они решили, и старуха ушла. А девочка обвязала себе голову платком и уселась, насупившись. Когда пришел брат, она встретила его неприветливо, взяла у него из рук сети и прочее. Мальчик растерялся:
— Что с тобой, сестра? — спрашивает он.
— А что может быть… Ты совсем обо мне не думаешь. Я сижу тут на вершине горы, как джинн… А я ведь тоже живой человек… Вот говорят, в каком-то месте есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет. Достань мне его, и он будет меня развлекать, когда тебя нет,— отвечает девочка.
— Оставь это, сестра, кто знает, где находится та вещь, которую ты просишь. А вдруг я там погибну. Что ты тогда будешь делать? — говорит мальчик.
А девочка все настаивает:
— Достань, достань… Ты должен пойти… Мальчик очень любил свою сестру, не хотел, чтобы она огорчалась,и поэтому в конце концов сказал:
— Ну, что делать, в таком случае пойду добывать эту вещь!
Когда наступило утро мальчик встал, совершил омовение, потом у изголовья могилы отца-дервиша — намаз в два раката, сказал О боже сохрани меня невредимым» — и отправился в путь.
Вот идет он, идет и встречает какого-то дервиша. Мальчик говорит ему:
— Я слышал, где то есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет, я иду его достать.
— Ох, сынок отвечает дервиш,— тот, кто тебя за ним послал, сдела не доброе дело, но иди, и да поможет тебе Аллах. А теперь слушай меня хорошенько. Возьми вот эти три окка смолы. На своем пути ты встретишь женщину-дэва. Если мухи влетают к ней в рот а вылетак из зада, значит, она спит. А если они влетают к ней в зад, а вылетают изо рта, значит, она бодрствует. Если она не спит, тотчас же сунь ей в рот один окка смолы и хватай ее за правую грудь. Потом спрашивай у нее дорогу, она тебе её укажет.
Мальчик простился с дервишем и отправился в путь и некоторое время пришел он к той женщине-дэву. Смотрит мухи влетают ей в зад, а вылетают изо рта. Тотчас же мальчик бросил ей в рот смолу и ухватился за ее правую грудь. Стал сосать причмокивая. Женщина-дэв оглядела его и говорит:
— Ну, сын человека, если бы ты не ухватился за мою правую грудь, я бы размахнулась тобой и влепила бы тебя в свою смолу. Куда это ты идешь?
— Я слышал, есть где-то Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-играет, иду его достать,— ответил мальчик.
— Я об этом ничего не знаю,— сказала женщина-дэв.— Далеко отсюда живет моя старшая сестра, она больше меня, она знает иди к ней, и она тебе все расскажет.
Мальчик снова пустился в путь. Идет он, идет и встречает вторую женщину-дэва. Смотрит: у нее тоже мухи влетают в зад а вылетают изо рта. Бросил мальчик ей в рот один окка смолы и ухватился за ее грудь. Тогда женщина-дэв и говорит:
— Ну, сын человека, ничего не поделаешь, ты стал моим сыном. Откуда и куда ты идешь?
— Где-то, я слышал, есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет, я иду его достать,— отвечает мальчик.
— Я об этом ничего не знаю,— сказала и эта женщина-дэв,— но там дальше живет моя старшая сестра, она больше меня, она знает. Ступай спроси у нее.
Мальчик уходит и отсюда, опять пускается в путь и спустя некоторое время добирается до третьей женщины-дэва. Смотрит и у нее мухи влетают в зад, а вылетают изо рта. Мальчик бросил ей в рот оставшуюся смолу и припал к ее груди. Женщина-дэв ему и говорит:
— Ну, мальчик, если бы ты не пососал мою грудь, я бы размахнулась тобой и влепила тебя в свою смолу. Куда ты идешь?
— Я слышал,— отвечает мальчик,— где-то есть Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет, я иду его достать.
— Ах, мой птенчик, кто туда идет, живой не возвращается, сказала женщина-дэв,— но раз идешь, иди, и посмотрим, что выпадет на твою долю. Теперь запоминай, что я скажу. Когда пойдешь отсюда, через некоторое время встретится тебе железная дверь. Там увидишь жасминовое дерево, оторви от него ветку. Этим прутом ударишь по железной двери и крикнешь: « Кушу!» Если из-за двери послышится: «Чор-Кушу!» — ты превратишься в камень. Если же раздастся голос: «О душа моя!» скажи: «Отвори дверь!» Тогда дверь откроется, и оттуда выйдет арап. У него длинные волосы. Ты намотаешь эти волосы себе на руку и станешь бить арапа жасминовым прутом до тех пор, пока его тело не побелеет, как снег. Как только арап станет белым, проси у него все что захочешь.
Мальчик послушал что говорила женщина-дэв, ушел от нее и снова пустился в путь. Вот идет он, идет и приходит к железной двери. Тут он оторвал прут от жасминового дерева, ударил имв дверь и крикнул «Чан-Кушу!» Изнутри какой-то голос произнес: Чор-Кушу! — и мальчик до колен окаменел. Он еще раз крикнул «Чан- Кушу!» ему в ответ: «Чор-Кушу!» — и он стал камнем по пояс. Мальчик снова крикнул: «Чан-Кушу!», и тогда опять донесся голос: «Чор-Кушу!» — и мальчик превратился в камень по самую макушку.
Теперь перейдем к его сестре.
Девочка ждала своего брата, ждала один день, пять дней, десять и решила что брат, видно, не вернется. Стала она плакать, стонать, рвать на себе волосы. Наконец совершила девочка над изголовьем отца-дервиша намаз в два раката, собралась и отправилась в путь тойже дорогой, которой ушел ее брат. Через некотое вреемя девочка встретила дервиша, и тот спросил, куда она идет. Девочка рассказала. Тогда дервиш ей сказал:
— Ах, девочка, своего брата ты загубила и теперь сама идешь туда же.
Дервиш дал ей тоже три окка смолы и объяснил, что она должна сделать, когда встретится с женщинами-дэвами.
Девочка, так же как ее брат, заходит поочередно к трем женщинам-дэвам, бросает им в рот смолу, припадает к их грудям. Третья женщина-дэв повторяет девочке то, что рассказывала мальчику. Наконец девочка приходит к железной двери, ударяет по ней жасминовым прутом и кричит: «Чан-Кушу!» Изнутри раздается голос: «О душа моя!» Тогда девочка говорит: «Открой дверь, Чан-Кушу».
Так три раза ударяла девочка прутом в дверь и три раза кричала. На третий раз дверь открылась, и оттуда вышел черный как уголь арап. А этот арап, между прочим, был в прошлом девушкой. Когда к нему являлись юноши, он приходил в ярость и превращал их в камень. До той поры ни одна девушка туда не приходила.
Арап вышел из двери и говорит: «К вашим услугам, госпожа!» Девочка тут же намотала себе на руку волосы арапа и стала его бить жасминовым прутом. Била, била, колотила, пока тело арапа не стало белым как молоко. Как только арап побелел, он сказал:
— Приказывай, моя султанша!
—Пустэти камни поскорее снова станут людьми, а мой брат пусть будет последним- приказала девочка.
Смотрит она: начадось настоящее столпотворение. Все камни ожили, каждый принял свои прежний облик, все хватают свое оружие, садятся на коней — торопятся пуститься в путь в свою страну, на свою родину, к себе домой.
Самым последним ожил брат девочки. Обнялись они. Девочка приказала арапу:
— А ну ступай впереди нас!
Арап пошел впереди а они посмотрели назад и увидели: за ними следом двинулись сады, виноградники, кони, арбы, дворцы, невольницы. Вся страна пустилась в путь вместе с ними. И на том морском берегу, в месте, где разбит их шатер, возникла огромная страна. Так вот, пришедшие с ними люди и были той вещью Сам-Он-Танцует-Воротник-Его-Играет. Тут начались забавы и развлечения, всего стало в изобилии.
Однажды падишах снова поехал на охоту. Вдруг видит он: дома, дворцы. Падишах очень удивился, а навстречу ему выходит арап которого привела девочка. Он приветствует падишаха и говорит:
— Пожалуйте, мой падишах, отдохните немного.
Падишах входит, садится. Брат и сестра готовят угощения. Арап одел девочку в одежду мальчика, и они оба проворно прислуживают падишаху. Падишах поел, а когда стал пить кофе, загрустил и начал плакать. Арап снова ему говорит:
— Мой падишах, почему вы так опечалились?
— Ах, и не спрашивай,— отвечал падишах,— нет у меня детей. А я так хотел детей. Вот я и подумал: «А что, если бы это были мои дети?» — и расстроился.
Тогда арап тотчас же сбросил феску с головы девочки, и ее волосы рассыпались по плечам.
— Мой падишах,— сказал тут арап,— это ваша дочь, а это — ваш сын. А мать их зарыта по горло в грязной яме. Все эти пакости устроили их тетки и повитуха.
Падишах вспомнил все, что сделал, и в раскаянии упал в обморок, словно пораженный молнией. Спустя некоторое время, придя в себя, падишах прижал детей к своей груди и приказал:
— Скорее вытащите их мать из ямы и отведите в баню.
И вот уже мальчик и девочка идут со своим отцом во дворец.
Первым делом падишах зовет повитуху и говорит ей:
— Что хочешь: сорок ножей или сорок мулов?
— Сорок ножей в головы врагов,— отвечает повитуха,—а дайте сорок мулов, и я поеду к себе домой.
— Потом падишах спрашивает у предательниц-сестер: «Сорок ножей или сорок мулов?»
Короче говоря, привязали этих трех женщин к хвостам мулов и каждого мула стали бить по крупу плетьми. И так все женщинь были разорваны на куски на вершине какой-то горы. А за матерью мальчика и девочки стали ухаживать доктора, лекари и вылечи, ее. Тогда арап и говорит:
— Дайте мне позволение, я тоже уйду в свою страну.
Арапа отпустили, и он ушел.
Они достигли цели своих желаний, достигнем и мы нашей цели.
