Птичка

Давным-давно, когда ворона королем была, коза — командиром, а сорока в солдатах ходила, жили, говорят, старик со старушкой. И так бедно жили, что даже ложек и тарелок не имели. Дом у них был очень старый, что на сорока подпорках держался.

Вот как-то бабка говорит:

— Сходил бы ты, дед, в лес за дровами. Холодно ведь в доме.

Отправился дед в лес. Ходил-ходил, продрог весь, нашел какую-то чурку, начал её колоть. Стучит-стучит — никак расколоть не может. Вдруг из чурки послышался писк, и из нее выпорхнула крохотная птичка, села на чурку и запищала:

— Эх, бабай, зачем ты в чурбачок стучался? От удивления дед слова сказать не может.

— Да вот, думаю, расколю чурку, дровишки домой отнесу, будет на чем старухе обед варить.

— Нет уж, бабай, ты мой чурбачок не трогай. Возвращайся домой и спать ложись. А утром будут у вас дрова,- сказала птичка и улетела.

Вернулся старик домой и говорит:

— Не нашел я дров, старуха. Завтра опять пойду. А дома было очень холодно. Но делать нечего, укутались, как могли, и заснули.

Утром бабка просыпается и видит возле печки три охапки дров. Удивилась, разбудила мужа:

— Эй, дед, вставай, гляди, какие чудеса. Ты ведь ночью за дровами не ходил?

Поглядел дед сначала на дрова, потом на старуху и рассказал, что случилось с ним вчера в лесу. Обрадовалась старуха, затопила печь:

— Ну вот, старик, дровишки у нас есть, а поесть нечего. Иди, найди вчерашнюю чурку, скажи птичке, чтоб дала нам мяса.

Дед снова в лес отправился. Нашел в лесу тот чурбак и начал по нему стучать. Птичка вышла, спрашивает:

— Что тебе надо, бабай, чего тебе не хватает, зачем стучишь?

— Да вот, старуха говорит, дров у нас теперь много, а поесть нечего. Ты уж, пташечка, дай нам мяса,- сказал старик со слезами. Птичка успокоила его и говорит:

— Не плачь, бабай, не плачь. Будет у вас мясо. Иди домой.

Дед пришел домой и лег спать. Утром проснулся, смотрит, на столе — мясо. Захотелось есть. Сварила бабка мясо, поели они, и тут старуха говорит:

— Иди, старый, в лес, найди чурбан, как следует постучи и скажи: не хотим мы больше в бедности жить, хотим быть купцами.

Покачал дед головой, постоял, да делать нечего, раз старуха гонит, пришлось ему опять в лес идти. Отыскал он чурку, начал стучать. Птичка вылетела и спрашивает:

— Ну что тебе еще понадобилось, бабай, зачем ты опять мою чурку долбишь?

Дед со слезами ей объясняет:

— Старуха моя, видишь ли, не хочет больше в бедности жить. Купчихой хочет стать.

— Хорошо,- говорит птичка.- Ты бабай, не плачь, иди домой и спать ложись. Исполнится её желание.

Дед домой возвратился. Легли старики спать. Утром проснулись и ахают, глазам своим не верят. Ко всему хотят руками прикоснуться. Радуются, приплясывают. Я сам это видел. В доме было полно разных тканей, посуды, одежды, много самоваров, чайников, а чашек — не перечесть. На столе — хлеб, крендели, конфеты, сахар. На стенах развешаны разноцветные ковры. Нары застелены кошмой. На кошме возвышались пышные пуховики. И сели дед с бабкой чай пить.

— Ну, что, купчиха, довольна?- спрашивает старик. Старуха зло на него посмотрела и говорит:

— Я тебе вот что скажу: иди снова в лес, найди чурку и постучи. Когда птичка выйдет, скажи, что я хочу стать лесной царицей.

Растерянно поглядел дед на бабку:

— Нет, старуха, не пойду.

— А-а-а, бестолковый мужик, не смей мне перечить! — закричала старуха и ударила мужа палкой.

Делать нечего, пошел он опять в лес. Нашел чурку, постучал. Птичка вылетела и спрашивает:

— Зачем стучишь, бабай? Что с тобой опять? Отчего ты плачешь?

Заливаясь слезами, старик сказал:

— Не знаю, с чего и начать. Старуха меня побила и выгнала. Она хочет стать хозяйкой всего этого леса.

— Ах, вот чего она захотела! Ладно, иди домой и ложись спать,- пропищала птичка и упорхнула.

А чурка исчезла, как сквозь землю провалилась.

Вернулся дед домой. Легли спать. Просыпаются старики утром, а дома ни тканей, ни еды, ни дорогой одежды как не бывало. На лбу у обоих выросли рога, на висках и подбородках зеленые бороды колышатся. Все тело покрылось черной шерстью.

Спать ложились богатыми купцами, а проснулись лесными чертями-шурале. Так-то!