Однажды встретились на лугу волк-кровопийца, лисица-плутовка и разиня-осел, расположились вместе наотдых и повели разговор.
— Что мы только ни пережили,— начала лисица издалека.— Давайте расскажем друг другу о добрых и плохих своих деяниях, взвесим свои поступки, попробуем обелить себя в глазах своих. Это будет нам хорошим уроком и убережет в будущем от тяжкого греха.
— Если я честно признаюсь в своих злодеяниях, станет ли моя вина легче?— вскинулся волк.
Лисица заюлила перед ним, замела хвостом:
— А ты расскажи нам все без утайки, а мы послушаем.
— О таком и рассказывать тяжело.
— Зато потом станет легче.
— Как-то шел я, голодный, по лесу. В животе у меня урчало и всхлипывало,— сказал волк и смущенно откашлялся.— В лесной чаще я заметил свинью. Набросился и перегрыз ей горло. Разве голод позволит думать о последствиях? Я без оглядки принялся есть. Наелся до отвала. Ну, да ладно. Хуже пришлось ее бедным деткам. Мать, конечно, сама виновата в их гибели. Если бы у нее была хоть капля ума, разве она оставила бы их без присмотра? Разве гуляла бы по лесу, когда ее беззащитные крошки остались одни? Пошел я к несчастным сироткам. Смотрю, бегают двенадцать поросяток в поисках своей матери. Мал-мала меньше. Как они проживут без матери? Без матери им жизнь не в жизнь, все равно погибнут от голода. Жалко мне их стало. До того жалко, что съел я их всех до одного. Вот, теперь до сих пор мучаюсь, правильно ли я поступил или неправильно?
— О, милосерднейший, в чем ты каешься? Ты поступил похвально,— заулыбалась заискивающе лисица.— Если бы не ты, поросята передохли б с голода, и никому от них не было бы пользы. Трупы сгнили бы невесть где и не пригодились даже для того, чтоб утолить чей-то голод. Вина лежит на кабанихе. Это она оставила их без присмотра. Грех на ней. Ты же облагодетельствовал их, не дал им почувствовать сиротство!
— Э, тогда и раскаиваться не в чем,— облегченно вздохнул волк и облизнулся.
— Не жалей, что совершил добро!— подбодрила его лиса.
— Ну, настал твой черед рассказывать, о мудрейшая. Ты же — разум степей. Неужели и тебе приходилось совершать подобное?— спрашивает волк.
— Все мы грешны в этом мире,— грустно вздохнула лиса.
Волк еще пуще наседает:
— Расскажи нам, что выпало на твою долю.
— В один из дней мне пришлось поймать у курятника огненно-красного петуха и свернуть ему шею, чтоб заглушить его голос,— притворяется лиса, будто раскрывает о себе всю подноготную.— Съела я его, огляделась по сторонам, вижу, осиротевшие цыплята пищат-плачут над рассыпанными перьями и разбросанными останками своего отца. «Нет, нельзя мне покидать их в горе, брать такой грех на душу, иначе не видать мне счастья в этой жизни»,— подумала я, переловила их по одному и проглотила. Так я осушила слезы невинных сирот. Как я поступила, по-вашему? Должна ли я раскаиваться?
— Ты поступила поистине мудро,— поддержал ее волк.— Главное то, что ты не оставила в несчастье осиротевших цыплят, помогла им, чем могла. Это и есть любовь к ближнему.
Осел пришел в недоумение от рассуждений волка и лисы.
Наконец дошла очередь и до него.
— Ну, осел, рассказывай, какие ты совершил в жизни преступления?
Осел задумался, припоминая былое.
— Не знаю, о чем и рассказывать…
— Неужто ты так погряз в грехах?— поддела его лиса.
— Ты не вздумай ничего скрывать, выкладывай все, как есть,— сурово предупредил волк.— Мы-то во всем сознались.
— Эй, бедняга,— вьется вьюном лиса,— поведай нам о своих преступлениях, и у тебя полегчает на душе. То, что мы держим в тайне, мучит нас своей невысказанностью, ест нас поедом!
Осел поддался уговорам лисы, сокрушенно покачал головой.
— Конечно, я тоже совершал преступления,— повинился он и опустил виновато голову.
— Так, рассказывай, что это за преступления?— жадно накинулись на него волк и лиса.
— Однажды пришел я с работы усталый,— начал рассказывать осел.— Хозяин привязал меня под деревом, а сам ушел домой. На меня навалился сон. Я задремал, а, проснувшись, почувствовал мучительный голод. Он терзал меня все сильней и сильней. Я искал вокруг себя хоть пучок травы. Но поблизости не оказалось ни былинки. Я не знал, что делать, и вдруг мне бросился в глаза клочок соломы, торчавший из прорехи в моей попоне. Я вытянул его и съел. До сих пор я стыжусь своего поступка…
— Это самая настоящая подлость!— возмущенно вскочила с места лиса.— Ты предал человека, который тебя кормит! Какая черная неблагодарность! Кому ты принесешь добро со своими воровскими повадками, злодей?
— Тебя надо наказать за такое злодеяние!— заскрежетал зубами и волк.
Осел, сбитый с толку резкими нападками, начал оправдываться:
— Я ведь съел всего лишь клок гнилой соломы. Это никому не нанесло ущерба. На другой день ту попону как ни в чем не бывало снова накинули на меня.
— Да ты, смотрю, не хочешь признавать себя виновным!— вскричала лиса.— Вот откуда взялась твоя подлость!
— Мы не можем терпеть присутствие этого нечестивца!— вторил ей волк, окончательно впавший в ярость.
— Как мы покараем грешника? Какой приговор мы вынесем предателю?— в гневе восклицала лиса.
— Надо его немедленно уничтожить. Только так карают преступника!— вынес приговор волк.
Где было ослу-разине спастись от хитрецов. Волк и лиса набросились на беднягу и привели свой приговор в исполнение. Попировав вволю, каждый отправился своей дорогой.
