Война горшков

У ста­рухи бы­ло два сы­на. Оба сол­да­ты.
Мать и спра­шива­ет:
— Де­туш­ки, а что это та­кое вой­на?
А они го­ворят.
— Те­бе де­ла нет.
(А с фран­цу­зом тог­да дра­лись, да, да, до­рогие мои! И ста­рухе они ни­ког­да не го­вори­ли про вой­ну! И тог­да ни­кола­ев­ским сол­да­там зем­ли не да­вали. Они по­бира­лись; их да­рили хо­рошо, жа­лели.)
При­ходит сол­дат ни­кола­ев­ский.
— Здравс­твуй, ба­буш­ка!
— Здравс­твуй, сы­нок. Ты сол­дат?
— Сол­дат.
— Нас­чет вой­ны-то как?
— Знаю, ба­буш­ка… Мо­гу по­казать! А где ва­ши де­ти?
— Они на се­нокос вы­еха­ли. До ве­чера не при­едут.
— А мно­го у те­бя гор­шков?
— Мно­го, — го­ворит. — Ко­ров мно­го и гор­шков мно­го.
— Не­си, — го­ворит, — все!
Она на­носит пол­ную квар­ти­ру.
— Ба­буш­ка, под­жарь мне под­кре­пить­ся, — сол­дат го­ворит.
На­кор­ми­ла она сол­да­та.
— А мед?
И мед при­нес­ла. И сви­нины и хол­ста да­ла.
— А все гор­шки при­нес­ла?
— Нет, в печ­ке один боль­шой пос­тавлен. Со ща­ми.
— Не­си и его!
Она при­нес­ла.
— Ба­буш­ка, все при­нес­ла?
— Все, кор­ми­лец,
— Те­перь ко­лун при­неси. Бу­ду вой­ну ус­тра­ивать. А ты, ба­буш­ка, по­лезай под печ­ку. А то по­летят шрап­не­ли — убь­ют еще!
За­лез­ла ба­буш­ка под печ­ку. А он:
— Та-та-та-та-та! — по гор­шкам.
— Слы­шишь, ба­буш­ка? — кри­чит, — это мы на неп­ри­яте­ля нас­ту­па­ем. Сей­час бу­дем сра­жать­ся!
(Рань­ше толь­ко ружья и шты­ки бы­ли у нас в Ту­рец­кую вой­ну).
Как крик­нет: «Ура!». И на­чал гор­шки ко­лотить. Гор­шки тол­кет. Ра­мы, стек­ла — вдре­без­ги! Кир­пич на­чал то­лочь, по­ка не ус­тал.
А ба­буш­ка ду­ма­ет — сол­дат с ума со­шел!
— Ой, кор­ми­лец, сколь­ко тут на­бито!
— Эти че­рёп­ки — сол­дат­ские те­ла. А мо­локо — кровь. Это я один был. А мил­ли­он­ная ар­мия бы­ла бы, — чай и квар­ти­ры не бы­ло бы… Да, да, да, да.
И по­шел. При­ез­жа­ют хо­зя­ева. Вез­де ве­тер сви­щет.
— Что та­кое?
— Да сол­дат вой­ну по­казы­вал.
Он — плюх ее. Она — брык на зем­лю.
— Ах ты, ду­ра, ду­ра!.