Принц и дочь великана

Дав­ным-дав­но, ког­да на зем­ле еще не пе­реве­лись ве­лика­ны, в Те­тер­та­уне пра­вил ко­роль, и был у не­го сын Ай­ен. Как-то раз ко­роле­вич по­шел на охо­ту. Вдруг ви­дит — на де­реве змея. Под­кра­лась к во­рону и вот-вот уку­сит его. Ай­ен схва­тил свою пра­щу, за­пус­тил в змею кам­нем, и она мер­твая сва­лилась на зем­лю. А во­рон в тот же миг прев­ра­тил­ся и кра­сиво­го юно­шу с чер­ны­ми блес­тя­щими во­лоса­ми и тем­ны­ми гла­зами. Он с бла­годар­ностью пос­мотрел на сво­его спа­сите­ля и ска­зал:
— Ты­сячу раз бла­года­рю те­бя, ко­роле­вич, за то, что ты ме­ня рас­колдо­вал и я из во­рона стал опять че­лове­ком. Вот возь­ми этот узе­лок и сту­пай сво­ей до­рогой. — Тут юно­ша про­тянул Ай­ену ка­кой-то пред­мет с ос­тры­ми уг­ла­ми, за­вер­ну­тый в тряп­ку. — Но пом­ни: узе­лок раз­вя­жи толь­ко там, где те­бе боль­ше все­го хо­телось бы жить.
И юно­ша скрыл­ся из ви­ду за греб­нем го­ры.
Ко­роле­вич по­шел до­мой, но ему не тер­пе­лось уз­нать, ка­кой по­дарок он по­лучил. Узе­лок был очень тя­желый, и ког­да Ай­ен по­дошел к гус­то­му тем­но­му ле­су, что рос за нес­коль­ко миль от его от­че­го до­ма, он ре­шил при­сесть и от­дохнуть.
«Ну те­перь уж на­вер­ное ни­чего страш­но­го не слу­чит­ся, ес­ли я толь­ко заг­ля­ну в узе­лок и пос­мотрю, что там та­кое», — по­думал ко­роле­вич.
Не утер­пел и раз­вя­зал узе­лок. И вдруг пе­ред Ай­еном воз­ник ог­ромней­ший за­мок, ка­кого он в жиз­ни не ви­дывал. Ба­шен­ки зам­ка взды­мались вы­ше са­мых вы­соких де­ревь­ев, а вок­руг не­го рас­ки­нулись пыш­ные цвет­ни­ки и зе­леные са­ды.
Ай­ен пря­мо за­любо­вал­ся этим зам­ком. Но вдруг со­об­ра­зил, ка­кую глу­пость сде­лал, что не по­борол лю­бопытс­тва.
«На­до мне бы­ло по­дож­дать до той кра­сивой зе­леной ло­щины, что нап­ро­тив на­шего до­ма, — сок­ру­шал­ся он. — Ведь боль­ше все­го мне хо­телось бы жить там. Эх, ес­ли у мож­но бы­ло опять за­вер­нуть за­мок в тряп­ку и от­нести ту­да!»
И вдруг пос­лы­шались чьи-то ша­ги, да та­кие тя­желые, что да­же де­ревья в ле­су за­кача­лись. Вет­ви их тре­пета­ли, зем­ля тряс­лась, и вот уже вда­ли по­казал­ся гро­мад­ный ве­ликан с ог­ненно-ры­жими во­лоса­ми и бо­родой.
— Нап­расно ты пос­тро­ил се­бе дом здесь, ко­роле­вич, — за­ревел он. — Ведь эта зем­ля моя!
— А мне вов­се и не хо­чет­ся, что­бы дом мой сто­ял здесь, — мол­вил Ай­ен. — Да толь­ко не мо­гу я опять за­вер­нуть его в тряп­ку и унес­ти.
Тут ве­ликан ух­мыль­нул­ся в свою ры­жую По­роду и ска­зал:
— Ка­кую наг­ра­ду дашь ты мне, ко­роле­вич, ес­ли я сам за­вер­ну твои за­мок в тряп­ку?
— А ка­кой наг­ра­ды ты про­сишь? — спро­сил Ай­ен.
— От­дай мне сво­его пер­венца, ког­да ему ис­полнит­ся семь лет, — от­ве­тил ве­ликан.
У Ай­ена по­ка не бы­ло ни же­ны, ни де­тей, и он охот­но сог­ла­сил­ся.
— Толь­ко-то? — ска­зал он. — По­жалуй­ста! Пер­венца мо­его ты по­лучишь.
Ве­ликан тот­час схва­тил за­мок вмес­те с пыш­ны­ми цвет­ни­ками и зе­лены­ми са­дами и за­вер­нул все это в тряп­ку, а ко­роле­вич взял узе­лок и от­пра­вил­ся до­мой.
Как толь­ко Ай­ен до­шел до кра­сивой зе­леной ло­щины, что бы­ла пе­ред его от­чим до­мом и где ему так хо­телось жить, он тот­час раз­вя­зал узе­лок. И вот в ло­щине воз­ник за­мок, а вок­руг не­го рас­ки­нулись пыш­ные цвет­ни­ки и зе­леные са­ды. Ай­ен очень об­ра­довал­ся. Рас­пахнул ог­ромную дверь зам­ка и во­шел в боль­шой зал. В за­ле сто­яла кра­сивая де­вуш­ка с яс­ны­ми гла­зами. Она улыб­ну­лась Ай­ену и ска­зала:
— По­дой­ди ко мне, ко­роле­вич! Все здесь к тво­им ус­лу­гам, ес­ли ты сог­ла­сен же­нить­ся на мне се­год­ня же ве­чером.
Ко­роле­вич был рад же­нить­ся на та­кой кра­сави­це. Их тут же об­венча­ли, и они мир­но и счас­тли­во за­жили в сво­ем но­вом зам­ке, а ког­да ста­рым ко­роль скон­чался, Ай­ен стал пра­вите­лем Те­тер­та­уна. Вско­ре у ко­ролев­ской че­ты ро­дил­ся сын, но Ай­ен и ду­мать по­забыл о сво­ем оп­ро­мет­чи­вом обе­щании ве­лика­ну.
Прош­ло семь лет и од­ни день. И вдруг де­ревья в зе­леных са­дах за­кача­лись, зем­ля зат­ряслась, и ве­ликан с ог­ненно-ры­жими во­лоса­ми и бо­родой по­дошел к зам­ку тре­бовать сво­ей наг­ра­ды.
Ко­роле­ва выг­ля­нула в окош­ко, уви­дела ве­лика­на и спро­сила ко­роля:
— Ми­лый мой муж, что ему здесь нуж­но, это­му страш­но­му ры­жему ве­лика­ну?
— Го­ре мне! — от­ве­тил Ай­ен. — Он при­шел за на­шим пер­венцем.
И, сок­ру­шен­ный, он по­ведал же­не про свою встре­чу с ве­лика­ном семь лет на­зад.
— Поз­воль мне ула­дить де­ло, — ска­зала ко­роле­ва. — Я при­дума­ла, как по­мочь го­рю.
Меж­ду тем ве­ликан ре­вел все гром­че, тре­буя обе­щан­но­го, и Ай­ен крик­нул ему в от­вет:
— Сей­час приш­лю те­бе сво­его сы­на. Мать оде­ва­ет его в до­рогу.
А ко­роле­ва при­каза­ла при­вес­ти сы­ниш­ку по­вара. Он был ро­вес­ник ма­лень­ко­го прин­ца, и она ре­шила от­дать ве­лика­ну это­го маль­чи­ка вмес­то сво­его сы­на. Ведь она ду­мала, что ве­лика­на об­ма­нуть не труд­но.
Она оде­ла сы­ниш­ку по­вара в платье прин­ца и от­ве­ла к ве­лика­ну. Ве­ликан ушел вмес­те с маль­чи­ком, но еще не ус­пел да­леко отой­ти, как по­думал: «А вдруг этот маль­чиш­ка вов­се не ма­лень­кий принц?» И вот он от­ло­мил от оре­хово­го кус­та тол­стый прут, по­дал его сы­ну по­вара и спро­сил:
— Что сде­ла­ет твои отец с этим пру­том, ес­ли возь­мет его в ру­ки?
— Дол­жно быть, от­го­нит им со­бак и ко­шек, что под­би­ра­ют­ся к мя­су на ко­ролев­ской кух­не, — от­ве­тил маль­чик.
Так ве­ликан уз­нал, что этот маль­чик не ко­ролев­ский сын, и в страш­ном гне­ве по­вер­нул об­ратно к зам­ку. Ко­роль с ко­роле­вой уви­дели ве­лика­на и до­гада­лись, что им не уда­лось его об­ма­нуть. Но ко­роле­ва все-та­ки не сда­лась. Она поз­ва­ла сы­ниш­ку дво­рец­ко­го, то­же се­милет­не­го маль­чи­ка. По­ка ве­ликан не­тер­пе­ливо ждал на дво­ре, ко­роле­ва оде­ла сы­ниш­ку дво­рец­ко­го в платье прин­ца и отос­ла­ла его ве­лика­ну вмес­то сво­его сы­на.
Ве­ликан увел маль­чи­ка, но еще не ус­пел отой­ти да­леко, как сно­ва ре­шил уз­нать, прав­да ли ему от­да­ли ма­лень­ко­го прин­ца, а не ко­го-то дру­гого. Он опять от­ло­мил прут от оре­хово­го кус­та, по­дал его маль­чи­ку и спро­сил:
— Что сде­ла­ет твой отец с этим пру­том, ес­ли возь­мет его в ру­ки?
— Дол­жно быть, от­го­нит ко­шек и со­бак, ес­ли те близ­ко по­дой­дут к ко­ролев­ским бу­тыл­кам и ста­канам, — от­ве­тил сын дво­рец­ко­го.
Так ве­ликан уз­нал, что и этот маль­чик не ко­ролев­ский сын, и по­вер­нул на­зад к зам­ку в еще бо­лее страш­ном гне­ве.
— Да­вай­те мне сво­его сы­на! — за­ревел он, да так гром­ко, что зат­ряслись са­мые вы­сокие ба­шен­ки. — А ес­ли и на сей раз не от­да­дите, — кам­ня на кам­не не ос­та­нет­ся от ва­шего зам­ка!
Де­лать не­чего. Как ни горь­ко бы­ло ко­роле­ве, она зна­ла, что в тре­тий раз ей ве­лика­на не пе­рехит­рить.
В это вре­мя ма­лень­кий принц иг­рал со сво­им щен­ком во дво­ре. Ко­роле­ва, за­лива­ясь сле­зами, поз­ва­ла его и от­ве­ла к ве­лика­ну. А тот, как за­видел маль­чи­ка, сра­зу уз­нал, что он ко­ролев­ский сын, — очень уж он был кра­сивый и дер­жался гор­до.
Вмес­те они прош­ли длин­ный путь от ко­ролев­ско­го зам­ка до ве­лика­нова до­ма. Дом этот сто­ял на бе­регу озе­ра с тем­ной во­дой. Здесь прин­ца ра­душ­но встре­тили, и здесь он ос­тался жить.
Про­ходи­ли го­ды, принц вы­рос, стал силь­ным, кра­сивым юно­шей.
Как-то ра­но ут­ром он по­шел в го­ры на охо­ту, а ког­да воз­вра­щал­ся, ус­лы­шал, под­хо­дя к до­му, ти­хое пе­ние. Он под­нял го­лову и уви­дел в са­мом вер­хнем окош­ке кра­сивую де­вуш­ку с зо­лотис­то-ры­жими во­лоса­ми.
— Прек­расная де­вуш­ка, кто ты? — спро­сил он, и и ду­ше его сра­зу вспых­ну­ла лю­бовь к ней.
— Я млад­шая дочь ве­лика­на, — от­ве­тила она, — и час­то на те­бя лю­бова­лась, ког­да ты про­ходил по до­му мо­его от­ца.
Принц, не дол­го ду­мая, приз­нался ей в люб­ви, и дочь ве­лика­на от­ве­тила, что для нее нет боль­шей ра­дос­ти, чем стать его же­ной.
— Но слу­шай вни­матель­но, что я те­бе ска­жу. От это­го за­висит на­ше бу­дущее счастье, — мол­ви­ла она. — Зав­тра отец пред­ло­жит те­бе же­нить­ся на од­ной из мо­их двух стар­ших сес­тер. А ты от­ка­жись и ска­жи, что хо­чешь же­нить­ся на его млад­шей до­чери. Отец раз­гне­ва­ет­ся, но я де­ло ула­жу, и все бу­дет хо­рошо.
И прав­да, на дру­гой же день ве­ликан поз­вал прин­ца и пред­ло­жил ему выб­рать се­бе в же­ны од­ну из его двух стар­ших до­черей. Но принц не за­был на­каза кра­сави­цы и ска­зал пе­лика­ну:
— Я хо­чу же­нить­ся на тво­ей млад­шей до­чери.
Ве­ликан страш­но раз­гне­вал­ся — ведь млад­шая дочь бы­ла его са­мым до­рогим сок­ро­вищем, и он про­чил ее за мо­гущес­твен­но­го ко­роля, что пра­вил со­сед­ним ко­ролевс­твом. И он сра­зу при­думал, как отом­стить прин­цу за столь дер­зкую прось­бу.
— Мно­гого ты про­сить, принц, — ска­зал он и хит­ро ух­мыль­нул­ся в свою ры­жую бо­роду. — Та­кое сок­ро­вище, как моя млад­шая дочь, да­ром не по­лучишь. Ес­ли хо­чешь на ней же­нить­ся, спер­ва сде­лай три де­ла, ка­кие я те­бе по­ручу. А не су­ме­ешь, по­теря­ешь не толь­ко мою дочь, но и са­мое жизнь свою. Ну, что ска­жешь? Сог­ла­сен ты рис­кнуть жизнью ра­ди сво­ей при­хоти?
— Охот­но, — от­ве­тил принц. — Ведь без этой при­хоти, как ты го­воришь, жизнь моя бу­дет все рав­но что по­тух­шим очаг.
На дру­гой день ве­ликан ушел на охо­ту, а пе­ред ухо­дом за­дал прин­цу пер­вую за­дачу — ве­лел ему вы­чис­тить гро­мад­ный хлев во дво­ре. В этом хле­ву сто­яло сто ко­ров, и его не чис­ти­ли семь лет.
— Я вер­нусь ве­чером, — ска­зал ве­ликан. — К то­му вре­мени хлев у те­бя дол­жен быть та­ким чис­тым, что по­кати по не­му зо­лотое яб­ло­ко — из кон­ца в ко­нец про­катит­ся, ни за что не за­цепит­ся. А не вы­чис­тишь, уж я попью тво­ей кро­вуш­ки!
Принц выс­лу­шал эти сло­ва, и сер­дце у не­го упа­ло. Од­на­ко на­ут­ро он встал ра­но, по­шел в хлев и при­нял­ся за ра­боту, хоть и ви­дел, что ее не за­кон­чить. Но как толь­ко ве­ликан вы­шел из до­му и скрыл­ся за го­рами, млад­шая его дочь при­бежа­ла к прин­цу и ста­ла его уте­шать.
— Не го­рюй! — го­ворит. — Я же те­бе ска­зала, что все бу­дет хо­рошо. И не тре­вожь­ся! При­ляг вон там за дверью, под те­нис­тым де­ревом и спи се­бе.
Принц пос­лу­шал­ся. Лег под те­нис­тым де­ревом и, хоть и был нес­по­ко­ен, креп­ко зас­нул. Прос­нулся он уже в су­мер­ках. Пос­мотрел — де­вуш­ки и след прос­тыл. Но хлев был вы­чищен, да так хо­рошо, что по­кати по не­му зо­лотое яб­ло­ко — и оно из кон­ца в ко­нец про­катит­ся, ни за что не за­цепит­ся.
Нем­но­го по­годя ве­ликан вер­нулся, уви­дел, что принц вы­пол­нил пер­вое его по­руче­ние, и в до­саде нах­му­рил свои ры­жие лох­ма­тые бро­ви.
— Как те­бе это уда­лось, не знаю, — го­ворит. — Но раз де­ло сде­лано, при­дет­ся мне за­дать те­бе вто­рую за­дачу. — И он при­казал прин­цу: — зав­тра пок­рой этот хлев кров­лей из птичь­их перь­ев. Все они дол­жны быть раз­ных цве­тов — так, что­бы да­же двух оди­нако­вых не бы­ло. На это уй­дет ты­сяча ты­сяч раз­ных птиц. А не су­ме­ешь, я, как вер­нусь, вво­лю попью тво­ей кро­вуш­ки.
На­ут­ро сол­нце взош­ло ра­но, а принц еще рань­ше взял лук и стре­лы и от­пра­вил­ся на тор­фя­ные бо­лота, что­бы нас­тре­лять птиц и наб­рать перь­ев для кров­ли. Но он не на­де­ял­ся на уда­чу. Да ему и не по­вез­ло — к по­луд­ню он подс­тре­лил толь­ко двух чер­ных дроз­дов, но перья у них бы­ли оди­нако­вого цве­та. И вдруг к не­му по­дош­ла млад­шая дочь пе­лика­на и го­ворит:
— Не го­рюй! Я же те­бе го­вори­ла, что все бу­дет хо­рошо. И не тре­вожь­ся. При­ляг вон там, на ду­шис­тый ве­реск и спи се­бе.
Принц пос­лу­шал­ся, хоть и по­думал, что как прос­нется он, так ему и ко­нец при­дет. Он лег на ве­реск и зас­нул креп­ким сном. Ког­да он прос­нулся, су­мер­ки уже спус­ка­лись на бо­лото, а ве­лика­новой до­чери и след прос­тыл. Тог­да принц вер­нулся до­мой к пря­мо ди­ву дал­ся, уви­дев, что хлев уже пок­рыт кров­лей из птичь­их перь­ев. Ты­сяча ты­сяч раз­ных перь­ев свер­ка­ло там, от­ли­вая все­ми цве­тами ра­дуги. Ты­сяча ты­сяч раз­ных птиц уш­ло на эту кров­лю.
Ве­ликан уви­дел, что и вто­рое его по­руче­ние вы­пол­не­но, и раз­гне­вал­ся пу­ще преж­не­го.
— Как ты сде­лал это, не знаю, — ска­зал он. — Но раз уж де­ло сде­лано, при­дет­ся за­дать те­бе третью за­дачу. Зав­тра при­неси мне к обе­ду пять со­рочь­их я­иц, что ле­жат в гнез­де на вер­хушке ели у озе­ра. При­несешь, я в тот же ве­чер за­дам пыш­ный сва­деб­ный пир.
На­ут­ро принц по­шел к озе­ру, ког­да пред­рас­свет­ный ту­ман еще ле­жал на во­де. Ель бы­ла та­кая мо­гучая, что вер­хние ее вет­ви упи­рались в об­ла­ка. Вы­соко-вы­соко на этих вет­вях вид­нелся ма­лень­кий ко­мочек — со­рочье гнез­до. От зем­ли до ниж­них вет­вей ели бы­ло фу­тов пять­сот.
Как ни ста­рал­ся принц заб­рать­ся на де­рево по ство­лу — не смог. Толь­ко вы­бил­ся из сил да обод­рал се­бе ру­ки о шер­ша­вую ко­ру. В пол­день он все еще сто­ял на зем­ле под де­ревом и в от­ча­янии гля­дел на свои ок­ро­вав­ленные ла­дони, как вдруг к не­му под­бе­жала млад­шая дочь ве­лика­на. Но на этот раз она не ве­лела прин­цу ло­жить­ся спать.
Она один за дру­гим об­ло­мала свои паль­чи­ки и по­наты­кала их в ще­ли на ство­ле де­рева, так, что­бы прин­цу бы­ло за что ух­ва­тить­ся ру­ками и на что сту­пить но­гой. И вот принц на­чал ка­раб­кать­ся на ель — быс­тро, как толь­ко мог. На­конец доб­рался до са­мой вер­хушки и стал на тон­кий гиб­кий сук. А сук прог­нулся под его тя­жестью — вот-вот пе­рело­мит­ся. Но принц уже про­тянул ру­ку к со­рочь­ему гнез­ду.
— Ох, ско­рей, ско­рей! — крик­ну­ла ему сни­зу дочь пе­лика­на. — Отец до­мой идет! Его ды­хание мне спи­ну жжет!
Принц быс­тро схва­тил гнез­до и пос­пе­шил спус­тить­ся на зем­лю с пятью со­рочь­ими яй­ца­ми, це­лыми и нев­ре­димы­ми. По до­роге он вы­нимал из ще­лей паль­чи­ки де­вуш­ки, но так то­ропил­ся, что по­забыл на вер­хушке де­рева ми­зин­чик с ее ле­вой ру­ки.
— Ну, те­перь ско­рей сне­си яй­ца мо­ему от­цу, — ска­зала дочь пе­лика­на. — И нын­че же ве­чером я ста­ну тво­ей же­ной, ес­ли толь­ко ты су­ме­ешь уз­нать ме­ня. Отец при­кажет мне и сес­трам одеть­ся оди­нако­во и зак­рыть ли­цо плот­ны­ми пок­ры­вала­ми. И вот ког­да сва­деб­ный пир кон­чится, отец ска­жет те­бе: «Сту­пай к сво­ей же­не, ко­ролев­ский сын!» А ты вы­бери из нас тро­их ту, что без ми­зин­чи­ка на ле­вой ру­ке.
Принц об­ра­довал­ся, что все три де­ла уже сде­ланы, и пос­пе­шил от­нести ве­лика­ну пять со­рочь­их я­иц. Уви­дел их ве­ликан и при­шел в страш­ную ярость, но пос­та­рал­ся ее скрыть и ве­лел го­товить­ся к пыш­но­му сва­деб­но­му пи­ру. А прин­цу ска­зал:
— Нын­че ве­чером по­лучишь, че­го же­лал. Ес­ли толь­ко… — и он хит­ро ух­мыль­нул­ся в свою ры­жую бо­роду, — ес­ли толь­ко ты уз­на­ешь свою не­вес­ту.
И вот ког­да в за­ле от­пи­рова­ли и блю­да с мя­сом бы­ли опо­рож­не­ны, а со­суды, пол­ные эля, осу­шены, ве­ликан по­вел прин­ца в не­боль­шую ком­на­ту, где их жда­ли все три ве­лика­новы до­чери. Они бы­ли оде­ты со­вер­шенно оди­нако­во в длин­ные платья из бе­лос­нежной шер­стя­ной тка­ни, а ли­ца их бы­ли зак­ры­ты плот­ны­ми пок­ры­вала­ми, так что рас­смот­реть их бы­ло не­воз­можно.
— Ну, ко­ролев­ский сын, те­перь по­дой­ди к сво­ей же­не, — ска­зал ве­ликан.
Принц по­дошел к трем де­вуш­кам и, не ко­леб­лясь, стал ря­дом с той, у ко­торой не бы­ло ми­зин­ца на ле­вой ру­ке. Тут ве­ликан уви­дел, что все его коз­ни не при­вели ни к че­му — принц до­бил­ся-та­ки его млад­шей до­чери. И ве­ликан так раз­гне­вал­ся, как еще ни­ког­да не гне­вал­ся. Но по­ка что де­лать бы­ло не­чего. Приш­лось ему поз­во­лить мо­лодым уда­лить­ся в брач­ный по­кой.
Как толь­ко принц и дочь ве­лика­на ос­та­лись од­ни, она ска­зала:
— Смот­ри не зас­ни, а не то по­гиб­нешь! На­до нам бе­жать, по­ка отец те­бя не убил.
И вот она взя­ла яб­ло­ко и раз­ре­зала его на де­вять лом­ти­ков. Два лом­ти­ка она по­ложи­ла в из­го­ловье кро­вати, два — в но­гах. По­том вы­вела прин­ца из до­ма и по­ложи­ла два лом­ти­ка яб­ло­ка у пер­вой две­ри и два у вто­рой. Пос­ледний лом­тик она ос­та­вила за во­рота­ми, что ве­ли во двор. За­теи мо­лодые пош­ли в ко­нюш­ню, сня­ли пу­ты с мо­лодой си­вой ко­были­цы, се­ли на нее вер­хом и пом­ча­лись прочь на крыль­ях вет­ра.
А ве­ликан ду­мал, что мо­лодые все еще в брач­ном по­кое. Нем­но­го по­годя он крик­нул им:
— Вы спи­те?
И два лом­ти­ка яб­ло­ка, что ле­жали в из­го­ловье кро­вати, от­ве­тили:
— Нет еще!
Ве­лика­ну не тер­пе­лось, что­бы мо­лодые пос­ко­рее зас­ну­ли, — тог­да он по­шел бы в их спаль­ню к убил бы прин­ца. И вот он опять крик­нул:
— Вы спи­те?
И два лом­ти­ка в но­гах кро­вати от­ве­тили:
— Нет еще!
В тре­тий раз ве­лика­ну от­ве­тили те два лом­ти­ка, что ле­жали у пер­вой две­ри, а в чет­вертый раз — те, что ле­жали у вто­рой. Тут ве­ликан за­подоз­рил не­лад­ное и нах­му­рил­ся.
— Дол­жно быть, вы сбе­жать хо­тите, — ска­зал он.
На­конец он в пя­тый раз спро­сил:
— Вы спи­те? — и лом­тик яб­ло­ка, что ос­тался за во­рота­ми. от­ве­тил:
— Нет еще! — но го­лосок у не­го был та­кой ти­хий, что ве­ликан сра­зу обо всем до­гадал­ся. Он вско­чил на но­ги и за­ревел:
— Вы сбе­жали!
Тут он ри­нул­ся вон из до­ма, в страш­ном гне­ве на дочь за то, что она его об­ма­нула, и пог­нался за бег­ле­цами. А те все ле­тели впе­ред на си­вой ко­были­це.
На­ут­ро, чуть заб­резжи­ло, дочь ве­лика­на ска­зала му­жу:
— Слы­шишь, как зем­ля дро­жит? Это отец нас на­гоня­ет — его ды­хание мне спи­ну жжет.
— Ох! Что же нам де­лать? — вскри­чал принц. — Как нам от не­го спас­тись?
— Сунь ру­ку в ухо си­вой ко­были­це, — ска­зала дочь ве­лика­на, — и что най­дешь там, то брось на­зад, да так, что­бы это упа­ло по­перек до­роги от­цу.
Принц су­нул паль­цы в ухо си­вой ко­были­це и вы­нул от­ту­да су­чок с ко­люч­ка­ми. Он бро­сил су­чок на­зад че­рез пле­чо, и на до­роге вы­рос­ли и раз­рослись на двад­цать миль за­рос­ли тер­новни­ка, та­кие гус­тые, что да­же ма­лень­кий зве­рек лас­ка и тот не мог бы проб­рать­ся сквозь эту неп­ро­ходи­мую ча­щу.
Как уви­дел ве­ликан прег­ра­ду на сво­ем пу­ти, вы­ругал­ся страш­ным ру­гатель­ством.
— Все рав­но на­гоню! — за­рычал он и быс­тро по­вер­нул до­мой, что­бы взять свой ос­трый то­пор и нож, ка­ким сучья об­ре­за­ют.
Вско­ре он вер­нулся и быс­тро про­рубил се­бе до­рогу в ча­ще. И вот в пол­день, ког­да сол­нце вы­соко сто­яло на не­бе, дочь ве­лика­на сно­ва крик­ну­ла му­жу:
— Отец на­гоня­ет! Его ды­хание мне спи­ну жжет!
И она опять ве­лела прин­цу су­нуть паль­цы в ухо си­вой ко­были­це и по­том бро­сить на до­рогу то, что он от­ту­да вы­нет. На сей раз принц вы­нул об­ло­мок се­рого кам­ня и бро­сил его на­зад че­рез пле­чо. И как толь­ко ка­мешек упал на до­рогу, по­зади бег­ле­цов вы­рос­ли от­весные ска­лы и заг­ро­моз­ди­ли рав­ни­ну на двад­цать миль в дли­ну и двад­цать в ши­рину.
Ве­ликан уви­дел пе­ред со­бой эти неп­риступ­ные го­ры и за­ревел:
— Ме­ня не ос­та­новишь! Все рав­но на­гоню!
Он бе­гом бро­сил­ся на­зад, и зем­ля тряс­лась под его но­гами. А как при­бежал до­мой, схва­тил свой тол­стен­ный лом и гро­мад­ную кир­ку. Уже тем­не­ло, ког­да он на­конец про­бил се­бе до­рогу в ска­лах. Но вот взош­ла лу­на, и дочь ве­лика­на крик­ну­ла му­жу в тре­тий раз:
— Отец на­гоня­ет! Его ды­хание мне спи­ну жжет!
Принц не стал до­жидать­ся ее при­каза — сам в тре­тий раз су­нул паль­цы в ухо си­вой ко­были­це и вы­тащил ма­лень­кий пу­зырек с во­дой. И ед­ва он бро­сил его на­зад че­рез пле­чо, без­донное озе­ро в двад­цать миль дли­ной и двад­цать ши­риной раз­ли­лось по­зади бег­ле­цов. А ве­ликан гнал­ся за ни­ми до то­го быс­тро, что не смог ос­та­новить­ся, ког­да озе­ро вдруг раз­ли­лось у его ног. По­летел вниз го­ловой пря­мо в тем­ную во­ду и уто­нул. И ни дочь его, ни принц и ник­то дру­гой на све­те ни­ког­да уже боль­ше его не ви­дели.
Вер­ная си­вая ко­были­ца пе­реш­ла на ров­ную рысь. Лу­на под­ня­лась вы­соко и ос­ве­тила нее вок­руг. И тут принц вдруг уз­нал свои род­ные мес­та.
— Гля­ди! Мы подъ­ез­жа­ем к мо­ему от­че­му до­му! — ска­зал он мо­лодой же­не. — Вот те са­мые по­ля, где я иг­рал ре­бен­ком.
И он воз­ра­довал­ся ве­ликой ра­достью, что на­конец-то вер­нулся на ро­дину.
Нем­но­го по­годя они подъ­еха­ли к ста­рому ка­мен­но­му ко­лод­цу и спе­шились, что­бы нем­но­го от­дохнуть. Ког­да же принц встал и соб­рался ехать до­мой, дочь ве­лика­на ска­зала:
— Луч­ше по­ез­жай к от­цу один и под­го­товь его к мо­ему при­ходу. А я по­дож­ду те­бя здесь.
Принц сог­ла­сил­ся, и ког­да он вско­чил в сед­ло, же­на ста­ла ему на­казы­вать:
— Ми­лый мой, не поз­во­ляй ни­кому — ни че­лове­ку, ни зве­рю — дот­ро­нуть­ся до те­бя гу­бами, по­ка ты да­леко от ме­ня. А ес­ли поз­во­лишь, най­дет на те­бя пом­ра­чение и ты нав­сегда ме­ня по­забу­дешь.
— Да раз­ве мо­гу я те­бя по­забыть! — воз­ра­зил принц. Но все-та­ки обе­щал вы­пол­нить на­каз же­ны.
Он ус­ка­кал и вско­ре подъ­ехал к сво­ему бо­гато­му от­че­му до­му, что сто­ял в кра­сивой зе­леной ло­щине. И хо­тя прин­цу бы­ло толь­ко семь лет, ког­да за ним при­шел ве­ликан, он сра­зу вспом­нил и эти вы­сокие ба­шен­ки, и пыш­ные цвет­ни­ки, и зе­леные са­ды, что ок­ру­жали за­мок. Он ос­та­вил во дво­ре свою си­вую ко­были­цу и во­шел в ог­ромный зал. Ро­дите­ли его си­дели за глав­ным сто­лом, и ког­да уви­дели пе­ред со­бой кра­сиво­го строй­но­го юно­шу, уз­на­ли в нем сво­его сы­на. Они бро­сились его об­ни­мать, но принц пом­нил на­каз же­ны и отс­тра­нил­ся, ког­да ро­дите­ли по­пыта­лись по­цело­вать его в ще­ку.
Ему очень хо­телось пос­ко­рее вер­нуть­ся за же­ной, и он сра­зу же при­нял­ся рас­ска­зывать ро­дите­лям про все, что с ним прик­лю­чилось. Но вдруг за­шур­шал ка­мыш, ко­торым был ус­тлан пол, и строй­ная бор­зая со­бака с ра­дос­тным ла­ем выс­ко­чила из-под сто­ла. Это бы­ла со­бака прин­ца, и с ней он иг­рал, ког­да она бы­ла ма­лым щен­ком.
Со­бака бро­силась к прин­цу и ткну­лась мор­дой пря­мо ему в гу­бы, а он не ус­пел ей по­мешать. И вот го­ре! Принц сра­зу же за­был дочь ве­лика­на. Отец стал бы­ло про­сить сы­на про­дол­жать рас­сказ.
— Ты на­чал го­ворить нам про од­ну прек­расную де­вуш­ку, сын мой, — мол­вил ко­роль.
Но принц да­же не по­нял от­ца, — толь­ко пос­мотрел на не­го и ска­зал:
— Про ка­кую де­вуш­ку? Ни­какой де­вуш­ки я не встре­чал, отец мой.
Меж­ду тем дочь ве­лика­на жда­ла его там, где он с нею рас­стал­ся, — у ста­рого ка­мен­но­го ко­лод­ца. Вре­мя шло, а принц все не воз­вра­щал­ся, и она по­няла, что слу­чилось то, че­го она так бо­ялась: он ее по­забыл.
Поб­ли­зос­ти не бы­ло ни­како­го че­лове­чес­ко­го жилья, и дочь ве­лика­на влез­ла на де­рево, что рос­ло у ко­лод­ца. Она опа­салась, как бы на нее не на­пали вол­ки, и ре­шила там по­дож­дать, по­ка кто-ни­будь не по­дой­дет.
Не ус­пе­ла она усесть­ся на су­ку с раз­ви­линой, как пос­лы­шались чьи-то ша­ги, и к ко­лод­цу по­дош­ла ста­рая жен­щи­на с вед­ром в ру­ке. Это бы­ла же­на са­пож­ни­ка, что жил не­пода­леку, и он пос­лал ее по во­ду. Ста­руха нак­ло­нилась над ко­лод­цем, что­бы опус­тить в не­го вед­ро, и вдруг от­шатну­лась, слов­но в ис­пу­ге, — она уви­дела, что в во­де от­ра­жа­ет­ся прек­расное жен­ское ли­цо. Это бы­ло ли­цо ве­лика­новой до­чери, но же­на са­пож­ни­ка бы­ла при­дур­ко­вата и по­дума­ла, что это ее собс­твен­ное ли­цо от­ра­зилось в во­де.
— Ох, да ка­кая же я кра­сави­ца! — вскри­чала она и пог­ла­дила свои мор­щи­нис­тые ще­ки. — Да раз­ве прис­та­ло та­ким кра­сот­кам, как я, но­сить во­ду для ка­кого-то ни­кудыш­но­го не­ук­лю­жего ста­рого муж­ла­на-са­пож­ни­ка!
Она бро­сила свое вед­ро и уш­ла до­мой. А бед­ный са­пож­ник пря­мо ди­ву дал­ся, ког­да его же­на вер­ну­лась до­мой без вед­ра, да еще при­хора­шивать­ся ста­ла. Он по­жал пле­чами и сам по­шел по во­ду, а ког­да по­дошел к ко­лод­цу, дочь ве­лика­на ок­ликну­ла его с де­рева и спро­сила, нель­зя ли ей где-ни­будь пе­рено­чевать. Са­пож­ник, как толь­ко уви­дел ее прек­расное ли­цо, сра­зу до­гадал­ся, что это ее от­ра­жение ста­руха при­няла за свое.
Он приг­ла­сил кра­сави­цу пе­рено­чевать в его до­ме и от­вел ее ту­да. Тут же­на са­пож­ни­ка ура­зуме­ла, что ошиб­лась, и са­ма над со­бой пос­ме­ялась. Ста­рики уго­вори­ли гостью по­жить у них, по­ка она са­ма не ре­шит, ку­да ей ид­ти. А дочь ве­лика­на все это вре­мя об­ду­мыва­ла, как ей вер­нуть му­жа.
Как-то раз ста­рый са­пож­ник при­шел до­мой в боль­шом вол­не­нии.
— В ко­ролев­ском зам­ке ско­ро бу­дут иг­рать свадь­бу, — ска­зал он. — И мне за­каза­ли обувь для же­ниха и всех до­мочад­цев.
Дочь ве­лика­на спро­сила его, кто же­нит­ся, и са­пож­ник от­ве­тил:
— Сам мо­лодой принц же­нит­ся на до­чери ка­кого-то бо­гато­го лор­да.
С то­го дня по всей ок­ру­ге толь­ко и раз­го­воров бы­ло, что о пыш­ной свадь­бе в ко­ролев­ском зам­ке. И ког­да нас­тал день этой свадь­бы, дочь ве­лика­на на­конец при­дума­ла, что ей де­лать.
Пе­ред са­мым вен­ча­ни­ем ко­роль за­дал пир на весь мир. Приг­ла­сили всех, кто жил в ок­рес­тнос­тях зам­ка. На пир по­шел и са­пож­ник с же­ной. Пош­ла с ни­ми и дочь ве­лика­на. Их уса­дили за од­ни из тех длин­ных сто­лов, что бы­ли нак­ры­ты в боль­шом за­ле, и они ста­ли пить и есть до­сыта и ве­селить­ся всласть.
Мно­гие гос­ти за­мети­ли дочь ве­лика­на. Они го­вори­ли меж­ду со­бой про ее кра­соту и спра­шива­ли, кто она та­кая. Принц си­дел с не­вес­той и всей род­ней за глав­ным сто­лом, и он то­же за­метил кра­сави­цу с зо­лотис­то-ры­жими во­лоса­ми. Тут что-то про­мель­кну­ло у не­го в го­лове, но сра­зу же по­забы­лось. И вот ког­да ве­селье бы­ло в са­мом раз­га­ре, ко­роль пред­ло­жил гос­тям вы­пить за здо­ровье и счастье его сы­на. Все гос­ти под­ня­лись и по­жела­ли счастья прек­расно­му юно­му прин­цу.
Дочь ве­лика­на то­же под­ня­ла ку­бок, что­бы вы­пить за счастье сво­его му­жа, но еще не ус­пе­ла под­нести его к гу­бам, как вдруг в куб­ке вспых­ну­ло и взви­лось яр­кое пла­мя. Все в ог­ромном за­ле при­мол­кли, ког­да уви­дели это чу­до. Но вот из пла­мени вы­лете­ли два го­лубя. У пер­во­го го­лубя крылья све­тились зо­лотым све­том и груд­ка бы­ла как рас­плав­ленное зо­лото. У дру­гого го­лубя перья си­яли, слов­но ко­ваное се­реб­ро. Обе пти­цы вмес­те сде­лали круг в воз­ду­хе и опус­ти­лись на глав­ный стол пря­мо про­тив прин­ца. Он гля­дел на них и ди­вил­ся. И тут го­луби за­гово­рили с ним че­лове­чес­ким го­лосом.
— О ко­ролев­ский сын, — ска­зал зо­лотой го­лубь, — ты пом­нишь, кто вы­чис­тил хлев по дво­ре ве­лика­на и кто рас­се­ял твою тре­вогу?
— О сын ко­роля, — ска­зал се­реб­ря­ный го­лубь, — или ты за­был, как тот хлев пок­ры­вали кров­лей из перь­ев ты­сяч птиц?
А по­том они за­гово­рили вмес­те:
— О ко­роле­вич, или ты не пом­нишь, как для те­бя до­были со­рочьи яй­ца, что ле­жали в гнез­де на вер­хушке ели у озе­ра? Ког­да ты дос­та­вал их, твоя вер­ная воз­люблен­ная по­теря­ла свой ми­зин­чик, и нет у нее это­го ми­зин­чи­ка до сих пор.
Тут принц вско­чил и схва­тил­ся за го­лову. Он вспом­нил, ка­кие за­дачи за­давал ему ве­ликан и кто вы­пол­нял эти за­дачи. Вспом­нил он и прек­расную де­вуш­ку, что ста­ла его же­ной.
И вот он ог­ля­дел все длин­ные сто­лы в за­ле и встре­тил­ся гла­зами с до­черью ве­лика­на. С кри­ком ра­дос­ти он под­бе­жал к ней и взял ее за ру­ку. Так на­конец к ним вер­ну­лось счастье.
Сва­деб­ные гос­ти пи­рова­ли мно­го дней, и ес­ли еще не кон­чи­ли, зна­чит, и сей­час пи­ру­ют.