В давние времена на берегу большого озера Байгал [Байгал — эвенки любое озеро называют Байгал (богатое море)] жил один род эвенков.
Эти люди хорошо жили: в тайге охотились на зверя, в озере ловили рыбу, много детей и внуков имели.
Так они жили здесь издавна и никуда не кочевали. Их стойбища стояли только на этом берегу. Другой берег был совсем не виден, туда эвенки не плавали, и какие люди там жили — никто не знал.
Вот однажды на их берег волны выбросили очень большие щепки. Увидели эвенки эти щепки и суглан собрали: посоветоваться, что им делать. На суглане вождь сказал:
— Здешние береговые люди такие большие деревья не рубят. Щепки с той стороны прибило. Надо поплыть и посмотреть, какие там люди живут. Наверное, очень большие и сильные богатыри. Сделаем большую лодку и поплывем туда.
Они сделали большую лодку и поплыли другой берег искать.
Долго плыли по озеру, а берега все нет и нет. Дул ветер, волны высокие поднимал и лодку хотел перевернуть, но эти люди умели плавать и ничего не боялись.
Вот увидели берег с большими домами-балаганами [Балаган — зимнее и летнее жилище из наклонно поставленных бревен, крытое жердями, а поверх их — корой и землей] и высокими толстыми деревьями. Причалили лодку, вышли на берег и зашли в самый большой дом. В доме никого не было, и люди стали ждать хозяина.
Вдруг они услышали: возле дома что-то большое упало…
Один эвенк выглянул из дома и увидел: стоит очень большой Чулугды с одной ногой, одной рукой и одним глазом. Это он притащил из леса очень толстое бревно и бросил на землю.
Чулугды увидел эвенка, говорит:
— Мы людей ищем, а они сами пришли! — и смеется.
В доме он выбрал самого рослого и толстого эвенка, надел его на железный вертел и начал над костром в очаге жарить.
А когда тот обжарился, Чулугды сразу его съел всего и костей не оставил, потом закрыл дверь и лег спать возле порога, чтобы люди из дома не вышли и не убежали, пока он спит.
Эвенки испугались, сидят в углу и не знают, что им делать, как уйти от Чулугды.
Вот Чулугды уснул и начал храпеть.
Эвенки, посоветовавшись, взяли тот железный вертел и стали на костре острие калить. Накалили, тихонько подошли к спящему Чулугды и раскаленное острие воткнули в его единственный глаз.
Чулугды закричал, вскочил и выбил сослепу дверь. На улице он начал громко сзывать других Чулугды, бегал-прыгал, ничего не видя, натыкаясь на деревья и дома.
И пока в других домах Чулугды просыпались, эвенки выбежали из дома, сели в свою лодку и отчалили. А когда все Чулугды проснулись и припрыгали к своему ослепшему богатырю, люди уже далеко от берега отплыли.
Увидели они лодку с людьми и камни в них кидать начали. Кидали, кидали — камни то перелетали, то недолетали, а попасть не могут: так искусно эвенки лодку увертывали. Сами же Чулугды, оказывается, лодок не имели и никогда не плавали: одной рукой грести веслами как будут?
Так и убежали эвенки от тех Чулугды, прозвав их род — Большие щепки. И, благополучно переплыв озеро, вернулись в свое стойбище.
И больше никогда не плавали к тому берегу.
А где теперь те Чулугды — никто не знает, даже старые эвенки не знают этого.
