О том, как один человек давал на церковь вола, чтобы бог ему вернул сторицею

Бы­ло или не бы­ло, за вы­соки­ми го­рами, за си­ними ле­сами, за глу­боки­ми мо­рями, в не­боль­шом се­ле жил один че­ловек по име­ни Мак­сим. Пас чу­жих овец, а ког­да вы­рос­ли сы­новья, вы­кор­мил во­лов и стал вес­ти хо­зяй­ство.
Как-то в вос­кре­сенье заз­во­нили ко­локо­ла. Же­на Нас­тя при­гото­вила праз­днич­ную одеж­ду и го­ворит му­жу:
— Мак­сим, оде­вай­ся, пой­дем в цер­ковь.
А муж от­ве­ча­ет:
— Нас­ту­ся, до­рогая! Я ж те­бя люб­лю, а ты ме­ня в цер­ковь ве­дешь. Раз­ве от­ре­ка­ешь­ся от ме­ня? Я был с то­бой в цер­кви, ког­да же­нил­ся, а те­перь ты уже хо­чешь ме­ня раз­же­нить?
Нас­тя ус­мехну­лась и го­ворит:
— Нет, ро­димый. Мы пой­дем бо­гу свя­тому мо­лить­ся, что­бы дал здо­ровье те­бе и мне, и на­шим де­тям, и во­ликам на­шим.
Мак­сим дол­го-дол­го ду­мал и, на­конец, сог­ла­сил­ся. Пош­ли они в цер­ковь. Нас­тя ста­ла на свое мес­то, а Мак­сим — где приш­лось, по­тому что сво­его мес­та в цер­кви у не­го не бы­ло.
Сто­ял Мак­сим, все смот­рел на по­па, прис­лу­шивал­ся. А ког­да поп взял ка­дило и при­нял­ся ка­дить, Мак­сим зас­мотрел­ся на ды­мок и вспом­нил, как он сам вы­кури­вал пчел из дуп­листо­го де­рева. Ког­да же уви­дел, что лю­ди крес­тятся, и сам на­чал обе­ими ру­ками от­ма­хивать­ся, что­бы, слу­ча­ем, дым из ка­дила не за­шел в гла­за. Чем бли­же под­хо­дил поп с ка­дилом, тем Мак­сим все боль­ше жал­ся к две­ри и силь­нее от­ма­хивал­ся.
Кое-как выс­то­ял Мак­сим служ­бу. Стал поп го­ворить про сло­во божье. За­думал­ся Мак­сим. Да и как не за­думать­ся, ес­ли поп про­сит, что­бы да­вали лю­ди на свя­тую цер­ковь, и да­вали так, что­бы ле­вая ру­ка не зна­ла, что пра­вая да­ет. За это, го­ворит поп, гос­подь бог воз­даст сто­рицею.
Вер­нулся Мак­сим до­мой и стал при­киды­вать, что бы та­кое дать на божью цер­ковь, что­бы по­лучить от бо­га сто­рицею.
Но, кро­ме во­ликов, ни­чего у Мак­си­ма не бы­ло. Дол­го ду­мал Мак­сим и вот до че­го до­думал­ся. При­вел к цер­кви во­ла и стал его на ко­локоль­ню та­щить. Пос­та­вил лес­тни­цу, вы­лез на кры­шу, тя­нет ве­рев­ку и зо­вет во­ла. Да вол упи­ра­ет­ся, не идет.
Ре­шил Мак­сим по­се­ять на ко­локоль­не рожь. Она за­зеле­не­ет, вол по лес­тни­це по­лезет пас­тись, тог­да его Мак­сим и при­вяжет.
Как за­думал Мак­сим, так и сде­лал.
Ког­да рожь за­зеле­нела, при­вел он во­ла, за­манил на ко­локоль­ню, при­вязал и по­шел до­мой. До­ма лег спать в твер­дой на­деж­де, что бог при­нял его по­дарок и воз­вра­тит сто­рицею.
Что ж бы­ло даль­ше?
Ут­ром Мак­сим еще спал, ког­да Нас­тя об­на­ружи­ла про­пажу во­ла.
— Мак­сим, вста­вай! Кто-то во­ла ук­рал.
— Не вол­нуй­ся, Нас­тя. Это я его свя­той ма­тери-цер­кви по­дарил, а нам гос­подь бог вер­нет сто­рицею. И бу­дет у нас не один вол, а сто один. Обож­ди, вот выс­плюсь и пой­дем за во­лами.
Выс­пался Мак­сим впер­вые с то­го дня, как про­поведь в цер­кви ус­лы­хал и о божь­ем сло­ве по­думал. Сел и го­ворит Нас­те:
— Нас­тя! Нам нуж­но та­кой хлев пос­тро­ить, чтоб в не­го сто во­лов по­мес­тить.
— Для че­го хлев стро­ить, ес­ли, кро­ме од­но­го во­ла, ни­чего у нас нет?
А Мак­сим ей:
— Нет, моя до­рогая Нас­тя! Мы сей­час пой­дем за сто­рицею, при­гоним от гос­по­да бо­га его долг — сто во­лов.
Об­ра­дова­лась Нас­тя, и ста­ли они го­родить за­гон для во­лов. Как дол­го го­роди­ли — не ска­жу, но толь­ко за­кон­чи­ли, пош­ли за сто­рицею к гос­по­ду бо­гу, к сво­ей ма­тери-цер­кви.
До­рогой Нас­тя го­ворит Мак­си­му:
— Зна­ешь, Мак­сим? Возь­ми у гос­по­да бо­га по­лови­ну дол­га ко­рова­ми. Бу­дем мо­локо свое пить.
Мак­сим сог­ла­сил­ся.
Ра­ду­ет­ся Нас­тя, что свои ко­ровы бу­дут. И спра­шива­ет Мак­си­ма:
— Ко­му ты, Мак­си­муш­ка, во­ла от­дал? А Мак­сим от­ве­ча­ет:
— Я, Нас­тень­ка, все сде­лал по свя­той про­пове­ди па­на пре­велеб­но­го. Пом­нишь, как он го­ворил: нуж­но да­вать на свя­тую ма­терь-цер­ковь, и тог­да гос­подь бог от­даст сто­рицею? Так я и сде­лал.
Под­хо­дят они к цер­кви, а на ней жи­то зе­лене­ет, кос­ти во­ла бе­ле­ют. Вол-то сдох, а мя­со во­роны рас­кле­вали.
Се­ли Мак­сим и Нас­тя под свя­той ма­терью-цер­ковью и зап­ла­кали. Проп­ла­кали день, ве­чер и ночь, а гос­подь бог так и не отоз­вался. И приш­лось с пус­ты­ми ру­ками воз­вра­тить­ся до­мой без божь­ей сто­рицы, без сво­его во­лика.
Бро­силась Нас­тя в хлев, что­бы вто­рого во­ла на­кор­мить, а он ле­жит под яс­ля­ми мер­твый. Поп­ро­бова­ла Нас­тя под­нять его, да раз­ве его под­ни­мешь?
На крик же­ны при­бежал Мак­сим, а она ле­жит в бес­па­мятс­тве. По­ложил он ру­ку на во­лика, тро­нул его за уши и горь­ко вздох­нул:
— И этот сдох.
Взял же­ну на ру­ки и по­нес в ха­ту. Нас­тя приш­ла в се­бя и спра­шива­ет:
— Мак­сим, где я?
— Ты, Нас­тя, в сво­ей ха­те.
— А где сто­рица, ко­торую обе­щала свя­тая ма­терь-цер­ковь и сам гос­подь бог?
Дол­го, очень дол­го сок­ру­шались Мак­сим с Нас­тей, се­това­ли на свою нес­час­тли­вую бед­няцкую до­лю.
Од­нажды оте­лилась у со­седей ко­рова. И бы­ли у нее та­кие кра­сивые двой­няш­ки, что весь свет обой­ди, та­ких не сы­щешь. Ко­рова бы­ла ма­лень­кая, сла­бая, мо­лока да­вала ма­ло. Со­седи по­дума­ли и по­дари­ли бед­но­му Мак­си­му те­луш­ку.
Лег­ко или не лег­ко вы­кар­мли­вали те­луш­ку Мак­сим и Нас­тя, но вы­кор­ми­ли та­кую ко­рову, что ниг­де та­кой не най­дешь.
Ти­хая и спо­кой­ная осень бы­ла, ког­да Мак­сим пог­нал ко­рову в по­ле. К хвос­ту ко­ровы при­вязал крас­ный шну­рочек, что­бы не сгла­зили.
А тут поп с по­падь­ей выш­ли на про­гул­ку. Уви­дели Мак­си­мову ко­рову, спра­шива­ют:
— А чья это ко­рова? Мак­сим от­ве­ча­ет:
— Мне со­сед дал те­луш­ку, и вот на ста­рость имею ко­рову.
Поп пос­мотрел на Мак­си­ма лас­ко­во, а в ду­ше его жад­ность взыг­ра­ла.
— Как же те­бя, го­луб­чик, зо­вут?
— Мак­си­мом.
— А ина­че как?
— Ина­че ов­ча­ром, по­тому что я пас люд­ских овец. Поп за­думал­ся, как бы об­ма­нуть Мак­си­ма и заб­рать у не­го ко­рову. Го­ворит:
— Слу­шай, Мак­сим! Не хо­тел бы ты за од­ну ко­рову де­сять иметь?
Смот­рит Мак­сим на по­па и го­ворит:
— А мо­жет, пан пре­велеб­ный ска­зали б сто­рицею, а? Я уже дал во­лика свя­той ма­тери-цер­кви.
Ви­дит поп, что Мак­сим не так-то уж прост, и го­ворит:
— По­думай хо­рошень­ко. За­хочешь — и сто­рицею по­лучишь.
Отош­ли поп с по­падь­ей, се­ли так, что­бы Мак­сим их не ви­дел, и ста­ли муд­ро­вать, как бы вы­мануть у Мак­си­ма ко­рову. Дол­го ду­мали. На­конец, поп ре­шил:
— Об­ду­рим-та­ки ста­рика!
Вспом­нил поп, как Мак­сим се­ял жи­то на цер­кви, тя­нул на нее во­лика, как приш­лось, кос­ти с цер­кви сни­мать. И го­ворит по­падье:
— Мы ему да­дим вза­мен ка­кую-ни­будь ко­рову и рас­писку, что гос­подь бог че­рез три ме­сяца вер­нет ему сто­рицею.
По­падья не сог­ла­силась: ведь до­кумент мо­жет пой­ти в суд. Но поп ус­по­ко­ил:
— Пусть я бу­ду ос­лом, ес­ли не об­ду­рю ста­рого ов­ча­ра.
Приш­ли к Мак­си­му и до­гово­рились, что он да­ет по­пу ко­рову, а поп мо­лит бо­га, что­бы вер­нул Мак­си­му сто­рицею. А ес­ли бог че­рез три ме­сяца не вер­нет сто­рицею, поп Мак­си­му да­ет сво­их де­сять ко­ров.
Про­шел ме­сяц. Раз Мак­сим пас ко­рову, ко­торую дал ему поп. Си­дит се­бе и пле­тет кор­зи­ну. К обе­ду при­бега­ет Нас­тя:
— Мак­сим, Мак­сим! Бе­ги быс­трее до­мой, бог нам вер­нул на­шу ко­рову, а к ней еще — сто­рицею.
Об­ра­довал­ся Мак­сим и — ско­рее до­мой. Ста­ли с Нас­тей счи­тать ко­ров. Нас­чи­тали сто де­сять. Всех Мак­си­мова ко­рова при­вела.
Го­ворит же­не Мак­сим:
— Нас­тя, де­сять ко­ров на­до от­дать по­пу. Гос­подь бог ошиб­ся, приг­нал нам боль­ше, чем до­гова­рива­лись. Те де­сять он дол­жен от­дать по­пу за его мо­лит­вы.
Так Мак­сим и сде­лал. Ночью приг­нал ко­ров к по­пов­ско­му дво­ру. А поп вы­ходит навс­тре­чу, спра­шива­ет:
— Ку­да, Мак­сим, го­нишь ко­ров?
— Это вам, пан пре­велеб­ный. Мне гос­подь дал сто и де­сять, так эти де­сять ва­ши. За ва­ши доб­рые мо­лит­вы.
Об­ра­довал­ся поп, сво­их-то ко­ров он не уз­нал, и пос­пе­шил заг­нать ско­тину в хлев.
Мак­сим вер­нулся до­мой, а поп ни­как не на­любу­ет­ся ко­ров­ка­ми. По­падьи не бы­ло до­ма, на це­лую не­делю уш­ла в гос­ти.
Вре­мя шло. Мак­сим раз­дал ко­ров бед­ным лю­дям, ко­торые сво­их не име­ли. Толь­ко две ко­ровы ос­та­вил для сво­их сы­новей и од­ну се­бе с же­ной.
Вер­ну­лась по­падья из гос­тей, уви­дела, что их ко­ровок бог дал Мак­си­му.
Поп по­дал на Мак­си­ма в суд. Толь­ко те­перь он до­гадал­ся, как все по­лучи­лось.
Но суд Мак­си­ма оп­равдал,
Мак­сим жи­вет и сей­час. Ес­ли бы кто хо­тел уз­нать где, я мо­гу ука­зать. А жи­вет там, где все чес­тные лю­ди жи­вут и ра­бота­ют на се­бя.