Поп и работник

Бы­ло у од­но­го че­лове­ка три сы­на, да та­кие ло­дыри, что не по­заботь­ся о них отец — так и бу­дут си­деть го­лод­ные.
Но вот од­нажды стар­ший сын го­ворит:
— Хо­тите, отец, я вам до­кажу, что умею за­раба­тывать день­ги.
Соб­рался и по­шел в путь-до­рогу. При­шел в од­но се­ло. Ви­дит: поп сто­ит у сво­их во­рот и вдоль ули­цы пог­ля­дыва­ет.
Хло­пец по­дошел, пок­ло­нил­ся:
— Доб­рое ут­ро.
— Будь здо­ров! Ку­да это ты идешь?
— Да вот, ра­боты ищу.
— На­нимай­ся ко мне слу­жить.
Заш­ли они на фа­ру и ста­ли до­гова­ривать­ся.
— Бу­дешь у ме­ня слу­жить,- го­ворит поп,- ко­ли сог­ла­сишь­ся на та­кое: ес­ли ты на ме­ня рас­сердишь­ся, я те­бе пле­тей дам. Ну, а я на те­бя рас­сержусь, то уж ты ме­ня лу­пи.
Хло­пец сог­ла­сил­ся. Пе­рено­чевал у по­па, а ут­ром вста­ет и спра­шива­ет, что он дол­жен де­лать.
— Го­ни гу­сей пас­ти,- го­ворит поп.
Пог­нал хло­пец гу­сей. По­есть ему не да­ли, обе­щал поп при­нес­ти. Ждал хло­пец, ждал — не не­сут зав­тра­ка. К ве­черу при­ходит поп, спра­шива­ет:
— Не го­лоден ли ты, бед­ня­га?
— Кой черт не го­лоден!
— Ты, ви­дать, сер­дишь­ся на ме­ня?
— Да как же не сер­дить­ся, ко­ли вы глу­митесь на­до мной!
— Ну, ло­жись, по­лучай обе­щан­ное. От­сте­гал поп хлоп­ца плетью и прог­нал:
— Не го­дишь­ся ты мне в ра­бот­ни­ки.
Вер­нулся стар­ший сын к от­цу ни с чем.
Со­бира­ет­ся сред­ний сын:
— Вот уви­дите, отец, я за­рабо­таю де­нег!
Но он по­пал к то­му же по­пу и воз­вра­тил­ся с тем же.
Тог­да млад­ший брат, Иван, уда­рил се­бя ку­лаком в грудь:
— Я за­рабо­таю де­нег!
Соб­рался и по­шел.
По­пал он в то же се­ло и к то­му же по­пу. Поп его спра­шива­ет:
— Ку­да, мо­лодец, путь дер­жишь?
— Ищу служ­бу.
— Так иди ко мне.
Заш­ли на фа­ру, ста­ли ря­дить­ся.
— Ну, хлоп­че.- го­ворит поп,- бу­дешь у ме­ня слу­жить, ес­ли сог­ла­сишь­ся на та­кое: ты на ме­ня рас­сердишь­ся, я те­бе пле­тей дам, я на те­бя рас­сержусь — ты ме­ня лу­пи.
— Сог­ла­сен,- от­ве­тил Иван.- Толь­ко ска­жите: на ка­кой срок вы на­нима­ете и ка­кую по­ложи­те пла­ту?
— Бу­дешь мне слу­жить, по­ка зо­зуля не про­куку­ет, а пла­та — пять­сот зо­лотых.
— Лад­но, толь­ко да­вай­те мне те хар­чи, ка­кие са­ми еди­те.
Поп сог­ла­сил­ся, и ос­тался Иван слу­жить. Ра­но ут­ром встал и про­сит ра­боты.
— По­гонишь гу­сей пас­ти,- го­ворит поп.- По­есть я те­бе при­несу.
Иван па­сет гу­сей и ждет зав­тра­ка. Сол­нце уже вы­соко, а по­па не вид­но. Си­дит Иван го­лод­ный. И на­думал. Вы­рубил жердь и всех гу­сей пе­ребил. Од­но­го ощи­пал, раз­ло­жил огонь и жа­рит. Ос­таль­ных гу­сей вок­руг кос­тра раз­ло­жил. На­ел­ся, во­дицы на­пил­ся, лег и спит. При­носит поп Ива­ну по­есть:
— Что же ты на­делал! За­чем всех гу­сей пе­ребил?!
— Да нет же, от­че, гу­си в пол­ном здра­вии, па­сут­ся, жир на­бира­ют. А вы не сер­ди­тесь ли?
— Нет, не сер­жусь.
И по­шел поп до­мой. А до­ма го­ворит по­падье:
— Пло­хо де­ло, Иван пе­ребил всех гу­сей! Ка­кую ему да­дим зав­тра ра­боту?
— Мо­жет, кур кор­мить? — от­ве­ча­ет по­падья. Ве­чером Иван вер­нулся, а поп го­ворит:
— Ну, Иван, зав­тра вста­нешь ра­но и бу­дешь кор­мить кур. Это лег­кая ра­бота.
Иван ра­но встал и раз­бра­сыва­ет по дво­ру ку­куру­зу. Под­бе­га­ет од­на ку­рица, дру­гая, третья. А Иван взял хлыст, пе­ребил всех кур.
Вы­бежал поп из до­му, кри­чит:
— Что ты, Иван, на­делал?!
— Де­ло сде­лал,- от­ве­ча­ет Иван.- Рань­ше они су­ети­лись, ме­шали од­на дру­гой, а те­перь ви­дите: ле­жат спо­кой­но. Да ни­как вы, от­че, сер­ди­тесь?
— Нет, нет, не сер­жусь.
Вер­нулся поп до­мой и го­ворит:
— Же­на, пло­хи на­ши де­ла. Иван всех кур пе­ребил. Как с ним даль­ше быть?
— Пусть идет зав­тра па­хать.
На­ут­ро зап­рягли че­тырех во­лов и по­еха­ли. Поп за­вел во­лов в бо­роз­ду и го­ворит:
— Па­ши ты, Иван, один, а я пой­ду за обе­дом.
Иван раз-дру­гой обо­шел паш­ню, а по­том ос­та­новил­ся и смот­рит, не не­сет ли поп обед. А поп не идет.
Иван за­рубил во­ла, раз­ло­жил огонь, жа­рит мя­со, ест. А хвост от­ре­зал и су­нул дру­гому во­лу в рот.
При­шел поп с обе­дом.
— Что ты, Иван, на­делал?
— Что я на­делал? Во­лы про­голо­дались, и один дру­гого съ­ели! Мо­жет быть, вы, от­че, сер­ди­тесь?
— Нет, нет, не сер­жусь.
При­ходит поп до­мой и го­ворит же­не.
— Пло­хо де­ло. Иван за­резал во­ла, боль­шой убы­ток нам при­нес.
— Зна­ешь что,- го­ворит по­падья,- пусть зав­тра ра­нень­ко твоя мать вле­зет на орех и про­куку­ет зо­зулей.
Так и сде­лали. Ут­ром поп раз­бу­дил Ива­на и го­ворит:
— Вста­вай, Иван, зо­зуля уже ку­ку­ет. Твой год кон­чился.
Иван встал, вы­шел во двор и слу­ша­ет зо­зулин го­лос. А по­том взял ружье и выс­тре­лил: По­пу ни­чего не ска­зал, вер­нулся в дом, опять лег спать.
Поп вы­ходит во двор и ви­дит под оре­хом мер­твую ста­руху. Опе­чалил­ся он.
— Иван убил мою мать! — го­ворит по­падье.- Что с ним бу­дем де­лать?
— По­ложи его спать на обо­рог и по­дож­ги се­но,- со­вету­ет по­падья.
Поп по­шел к Ива­ну и го­ворит:
— Ве­чером пой­дешь спать на се­но.
А у по­па бы­ло че­тыре обо­рога.
По­шел Иван спать.
Ночью поп под­жег один обо­рог, а от не­го за­горе­лись дру­гие. Сго­рели все че­тыре обо­рога. Вер­нулся поп к по­падье, ду­мал, что Иван сго­рел.
А ут­ром за­ходит Иван, кла­ня­ет­ся:
— Доб­рое ут­ро, от­че!
— Где ты спал, Иван?
— Я спал на се­нова­ле, в хле­ву.
— А ве­чером где ля­жешь?
— Да там же.
Ночью под­жег поп и хлев. Сго­рел скот и мно­го доб­ра. Ут­ром Иван за­ходит, кла­ня­ет­ся:
— Доб­рое ут­ро, от­че.
— Где ты, Иван, спал?
— Я спал на чер­да­ке.
— А где ля­жешь ве­чером?
— Да там же.
Поп опять со­вету­ет­ся с же­ной, как быть.
— Зна­ешь что, же­на? Дом оболь­ем ке­роси­ном, по­дож­жем, толь­ко кни­ги за­берем и убе­жим.
Сло­жил поп кни­ги в ме­шок и по­шел дом под­жи­гать. А Иван уви­дел, что де­ла­ет поп, быс­трень­ко кни­ги по­выб­ра­сывал из меш­ка, толь­ко од­ну по­ложил под но­ги, а дру­гую — на го­лову и за­лез в ме­шок.
Ког­да дом за­горел­ся, поп взва­лил ме­шок на спи­ну, под­хва­тил по­падью — и бе­жать. До­бежа­ли до ре­ки, го­ворит поп:
— Ну и тя­желы божьи кни­ги!
Ког­да пе­рехо­дили реч­ку вброд, Иван из меш­ка ти­хонь­ко шеп­чет по­пу:
— Дер­жи вы­шеДер­жи вы­ше, от­че, вы­ше. А то у ме­ня но­ги про­мок­нут.
А поп по­падье:
— Слы­шишь? Божьи кни­ги го­ворят:
Пе­реш­ли реч­ку и ло­жат­ся спать. Поп раз­вя­зыва­ет ме­шок, бе­рет кни­гу и хо­чет мо­лить­ся. А из меш­ка Иван:
— Доб­рый ве­чер, от­че! Поп ог­ля­дыва­ет­ся:
— А-а, ты тут, Иван?
— Тут, ведь зо­зуля еще не ку­кова­ла, и я не дос­лу­жил сро­ка.
— Так ска­жи мне, Иван, где ты те­перь бу­дешь спать?
— Где бу­ду спать? Да с ва­ми. Я ля­гу у во­ды, вы — пос­ре­дине, а по­падья по­даль­ше от бе­рега.
Поп отоз­вал по­падью в сто­рон­ку, и до­гово­рились они стол­кнуть Ива­на в реч­ку, ког­да тот ус­нет. Ночью Иван пе­рело­жил по­падью к во­де, а сам лег по­даль­ше от бе­рега, бу­дит по­па и шеп­чет:
— Вста­вай, от­че, Иван уже зас­нул. Бро­сим его в во­ду.
Поп взял по­падью за но­ги, Иван — за го­лову, и бро­сили в ре­ку. Тут уз­нал поп Ива­на и го­ворит:
— О-о, так это ты, Иван? Здо­рово же ты ме­ня об­ду­рил. И без же­ны ос­та­вил!
— А мо­жет, вы, от­че, сер­ди­тесь?
— Ой, нет, не сер­жусь. Ну, Иван, ко­ли уж ты ме­ня так об­ста­вил, то те­перь идем вмес­те.
Так они вдво­ем и пош­ли даль­ше. Встре­ча­ют цы­гана. Спра­шива­ет их цы­ган:
— Ку­да вы иде­те, лю­ди?
— Идем странс­тво­вать.
— Возь­ми­те и ме­ня.
— Ну что ж, иди,- го­ворит Иван. Идут даль­ше. Встре­ча­ют ни­щего. — Ку­да вы иде­те, лю­ди?
— Идем странс­тво­вать.
— Возь­ми­те и ме­ня в ком­па­нию.
При­няли и ни­щего. Идут уже вчет­ве­ром. В до­роге зас­та­ла их ночь. Заш­ли они в дом к од­ной мо­лод­ке, пок­ло­нились. Иван про­сит:
— Хо­зя­юш­ка, нель­зя ли пе­рено­чевать? Жен­щи­на опус­ти­ла гла­за, ду­ма­ет: «Что бы им на это ска­зать?» На­конец го­ворит:
— Мо­жете но­чевать, но тут бу­дет боль­шой па­водок, как бы вы не уто­нули.
Поп ис­пу­гал­ся, го­ворит, что не уме­ет пла­вать.
— А ты уме­ешь? — спра­шива­ет Иван ни­щего.
— Нем­но­го умею.
— А ты, цы­ган?
— Я пла­ваю так же, как ка­мень.
Иван был хи­тер и по­нял, что «па­водок» — это воз­люблен­ный мо­лодуш­ки. По­ложил он ни­щего спать на печь, цы­гана на ле­жан­ку, по­па на чер­дак в ко­рыто, чтоб не уто­нул. Как всех уло­жил, лам­пу по­тушил, и все ус­ну­ли.
Но Иван не спит. Ле­жит на ска­мей­ке под ок­ном и ждет «па­вод­ка». Ночью слы­шит, кто-то под ок­ном хо­дит. По­том сту­чит­ся:
— Ма­рич­ка, не спишь? Вста­вай ско­рей! А Иван Ма­рич­ки­ным го­лосом от­ве­ча­ет:
— Ухо­ди, ми­лень­кий, у ме­ня по­дорож­ные лю­ди спят. Не мо­гу я те­бя пус­тить.
— Ма­рич­ка, при­нес я те­бе па­лен­ку, ка­лачи и кол­ба­су. Не нес­ти ж мне все это об­ратно.
Иван был го­лоден. От­крыл ок­но и все взял. По­ложил на стол и при­нял­ся за еду. Прос­нулся ни­щий, спра­шива­ет:
— Что ты, Иван, ешь? Дай мне нем­ножко, го­лоден я.
Иван по­лез в кар­ман, на­шел об­гло­дан­ный по­чаток ку­куру­зы и дал ни­щему. Ни­щий поп­ро­бовал уку­сить, да не смог. И спра­шива­ет:
— Что это, Иван?
— Это кол­ба­са. Ес­ли не мо­жешь есть сы­рую, то под­жарь.
На ле­жан­ке спал цы­ган, и в тем­но­те его зу­бы блес­те­ли, как уг­ли. Ни­щий по­ложил об­гло­дан­ный по­чаток цы­гану в зу­бы, нем­но­го по­дер­жал и го­ворит:
— Иван, она не жа­рит­ся.
— Ну, ес­ли не жа­рит­ся, возь­ми во­ды и за­лей огонь.
Ни­щий наб­рал во­ды и на­лил цы­гану пол­ный рот. Цы­ган как вско­чит:
— Й­ой, й­ой, лю­ди! Во­да! Па­водок!
Ус­лы­шал поп и так за­вер­телся в ко­рыте, что упал с чер­да­ка и на­бил си­няков да ши­шек.
А Иван от­крыл ок­но и уд­рал. Идет и ду­ма­ет:
«Хо­тя де­нег я и не за­рабо­тал, за­то по­па об­ду­рил».
И по­шел он странс­тво­вать по све­ту. Мо­жет, еще и по­ныне странс­тву­ет.