Про деда и бабу

Дав­но это бы­ло и быль­ем по­рос­ло. Жи­ли се­бе дед и ба­ба. Да та­кие бед­ные, что не при­веди бог. Ни ско­тины у них, ни ку­роч­ки во дво­ре. И де­тей не бы­ло. Ник­то к ним не при­ходил, ник­то не сту­чал­ся в их дверь.

Обид­но де­ду. И не стер­пел он, го­ворит ба­бе:
— Че­го это ник­то к нам в гос­ти не хо­дит?

Ба­ба рас­су­дила пра­виль­но:
— А кто пой­дет, ес­ли угос­тить­ся у нас не­чем. И нас лю­ди не зо­вут, раз мы ни­кого не зо­вем.

Сло­вом, не­весе­ло жи­ли дед и ба­ба, один на один со сво­ими ду­мами-пе­чаля­ми. И на­думал дед пой­ти по све­ту за­рабо­тать де­нег, ку­пить по­росен­ка.
Уди­вилась ба­ба:
— На что нам по­росе­нок?
— Как это — на что?! Из по­росен­ка вы­ходим свинью, за­режем ее, гос­тей по­зовем. Вот тог­да и нас с то­бой лю­ди ста­нут в гос­ти звать.

Ос­та­лась ба­ба од­на. Да не дол­го и жда­ла — вер­нулся дед с по­росен­ком. Ста­ли они по­росен­ка вы­кар­мли­вать, вы­хажи­вать. Дед что ни день все щу­па­ет: рас­тет ли по­росе­нок, мно­го ли са­ла у не­го за шку­рой. И ба­бе не тер­пится. Го­ворит она де­ду:
— По­росе­нок наш так разъ­ел­ся, что уже на зад­ние но­ги не по­дыма­ет­ся. Да­вай, дед, за­колем его.

По­шел дед пос­мотреть. Опять щу­па­ет по­росен­ка, заг­ри­вок ве­рев­кой ме­ря­ет.

— Э, нет, ста­руха, еще ра­но ко­лоть — са­ло по хреб­ту не пош­ло.

А ба­бе нев­терпеж — ско­рей бы гос­тей поз­вать, что­бы и ее в гос­ти зва­ли. Пош­ла к со­сед­ке, за­няла ку­сок са­ла, сма­зала спи­ну по­росен­ка и го­ворит де­ду:
— Иди пос­мотри, на хреб­те у на­шего ка­бан­чи­ка са­ло выс­ту­пило.

Про­вел дед ру­кой по спи­не по­росен­ка и гла­зам не ве­рит: ру­ка за­лос­ни­лась от жи­ра. В тот день и за­коло­ли по­росен­ка. Зах­ло­пота­ла ба­ба у пе­чи. Че­го толь­ко не на­гото­вила! И кол­ба­са, и саль­ти­сон, и хо­лодец, и кро­вян­ка, а еще — мя­со жа­реное, мя­со ва­реное, и пи­рогов на­пек­ла с ка­пус­той, с кар­тошкой. Ког­да все бы­ло го­тово, пош­ли гос­тей со­зывать.

До­рогой ста­руха го­ворит:
— В се­ло за людь­ми я од­на пой­ду, а ты иди в лес, при­неси тер­но­вых ко­лючек.
— А на что они? — спра­шива­ет дед.
— Ах, бес­то­лочь ста­рая! И не стыд­но те­бе? Еще спра­шива­ет! Гос­ти бу­дут мя­со есть, оно в зу­бах зас­тря­нет. Тут в са­мый раз доб­рым лю­дям тер­но­выми ко­люч­ка­ми в зу­бах по­ковы­рять.

Пос­лу­шал дед ба­бу, поп­лелся в лес.

А ба­ба встре­тила цы­гана, жес­тянщи­ка, и го­ворит ему:
— Ты, че­ловек хо­роший, к нам не за­ходи — у нас гос­ти бу­дут. И че­го я толь­ко не при­гото­вила! Есть и кол­ба­са, и саль­ти­сон, и хо­лодец, и кро­вян­ка, и ру­мяные пи­роги с ка­пус­той, с кар­тошкой, и мя­со ва­реное: Ключ от из­бы мы спря­тали под стре­хой, но ты не тронь его, ха­ту не от­кры­вай.
Цы­ган ус­мехнул­ся и идет сво­ей до­рогой. По­дошел к де­довой ха­те, пос­мотрел ле­жит ключ под стре­хой. От­крыл дверь, во­шел в из­бу, а на сто­ле вся­кая вся­чина. «По­дож­ду, по­ка гос­ти при­дут. Мо­жет, и ме­ня угос­тят?» — по­думал цы­ган и сел за стол.

Дол­го ему ждать приш­лось, про­голо­дал­ся че­ловек.

«А не угос­тить ли мне се­бя? — ду­ма­ет он и слю­ни гло­та­ет.- Съ­ем по­ка вон тот ку­сочек кол­ба­сы:» И сам не за­метил, как ру­ка по­тяну­лась за кол­ба­сой. По­том поп­ро­бовал и пи­рога, и жа­рено­го мя­са, и хо­лод­ца.

Хо­рошо по­ужи­нал цы­ган! На сто­ле ос­та­лась толь­ко ку­ча кос­тей. Вы­тер он рот ру­кавом, зак­рыл за со­бой дверь, спря­тал ключ ту­да, где взял, и по­шел.
Тут вер­ну­лись дед и ба­ба. Дед не­сет охап­ку тер­на, а за ба­бой гос­ти тол­пой ва­лят. «Чес­тный че­ловек этот цы­ган, жес­тянщик! Знал, где ле­жит ключ, а не во­шел в из­бу»,- по­дума­ла ба­ба, от­кры­вая дверь.

Пе­рес­ту­пили гос­ти че­рез по­рог, да так и ах­ну­ли. На сто­ле ку­ча кос­тей, а по ним рой мух пол­за­ет:
— Бей прок­ля­тых! — кри­чит ба­ба де­ду. — Они все­го по­росен­ка съ­ели.

Схва­тила ста­руха по­лотен­це, на­чала мух ко­лотить. Бь­ет и пла­чет, бь­ет и пла­чет. Кто бы мог по­думать, что му­хи все съ­ели и гос­тям ни­чего не ос­та­вили?

Пок­ру­тили гос­ти го­лова­ми и ра­зош­лись. А дед с ба­бой даль­ше мух каз­нят. Всех по­уби­вали, толь­ко од­на му­ха по ха­те ме­чет­ся. Ле­тала она, ле­тала и се­ла ба­бе на лоб. Ра­зоз­ли­лась ба­ба:
— Дед, а дед! Ско­рей, бей ее! Жа­дина прок­ля­тая — всю кол­ба­су съ­ела и еще на лоб са­дит­ся!

Схва­тил дед ка­чал­ку, стук­нул ба­бу по лбу. Му­ху-то убил, но и ба­ба с ног ску­выр­кну­лась. Дол­го от­ли­вал ее дед во­дой, по­ка ба­ба приш­ла в се­бя.

С тех пор, как все это прик­лю­чилось, жи­вут ста­рики мир­но, не спо­рят, го­лову не ло­ма­ют, по­чему к ним гос­ти не хо­дят. И са­ми не ждут приг­ла­шения.